— То есть проблема только в исполнение песен? У нас в группе девчонка поёт, давай я ей позвоню и спрошу.
Быстро набираю номер одногруппницы, но она не берет трубку. Сообщаю Оле об этом, она расстраивается ещё больше.
— Не переживай, придумаем что-нибудь.
— Оль, а что, если я попробую? — произношу я, не подумав, но уже поздно, она это услышала и кажется идея ей очень понравилась.
— А ты умеешь петь?
О моем увлечение знали только близкие, а как я пою знали только родители, Ваня и учительница по вокалу, который я посещала на протяжение всей средней школы.
— Ну… — я не знаю, что ответить. Петь мне нравилось, но делала я это редко, и то чтоб никто не слышал. А сейчас мне очень захотелось попробовать, остановят если не понравится — ну и ладно.
— Если честно, не знаю.
— Давай попробуем. — Воодушевлено кидает Оля и садится за аппаратуру. — Начинаем с первой сцены.
Начинает репетиция, каждый говорит свою реплику, я сижу в зрительном зале с микрофоном и виню себя за длинный язык. Ну вот зачем я предложила? Давно же не пела, да и голоса у меня нет, и дыхалка слабая. Ребята останавливаются, обсуждают моменты, как лучше сказать, где нужно встать, и я их почти не слышу и не обращаю внимание глубоко погрузившись в свои мысли. Но тут ко мне подходит наш режиссёр Оля и даёт два листа формата А4 с напечатанным текстом.
— Вот слова, сейчас ещё одна сцена и героиня будет сетовать на судьбу, вот тут нужно будет спеть вот так. — И поет пару строчек. — Понятно?
Киваю ей в ответ, и она убегает обратно. Прохожу по тексту глазами. Много раз слышала исполнение на репетиции, и знаю уже наизусть. Как, впрочем, и весь спектакль.
Тут Оля дает отмашку. Ну что?! Мой звездный час?! Внутренне подтруниваю себя и начинаю петь, как обычно делала дома, пока никто не слышит. Вложив все эмоции, что бурлят во мне, в голос. Когда заканчиваю, оказывается, что стоит гробовая тишина и все удивлёнными глазами смотрят на меня.
— Так ужасно? — тихо произношу я, обводя взглядом всех. Хочется расплакаться, ну и зачем вообще вызвалась?
— Каааать… — медленно начинает Оля. — Не надо звонить одногруппнице, мы, кажется, нашли исполнительницу… — все так же ошарашено смотрит на меня.
Вздыхаю с облегчением. Значит мне не придется больше петь (хотя очень хочется, но страх, как оказалось, никуда не делся и сейчас меня трясет как после прыжка с парашютом).
Ничего не понимаю, все присутствующие продолжают смотреть на меня. И до меня вдруг начинает доходить. Это я что ли? Нет, нет, нет. Один раз подменить — это да, пошла на это, но чтоб выступать со сцены? Увольте!