– Милая, ты знаешь теорию о сообщающихся сосудах? Так вот, ты тот сосуд, в который перетекает магия из любого амулета. И уже не эта безделушка в виде листочка творит волшебство, а ты сама.
– Тогда еще один вопрос: почему часть принесенных в храм артефактов так и не пробудилась? Мне рассказали, что красный дракон был сильно разочарован, когда Тьма словно языком слизнула с алтаря бездействующие артефакты, а ведь для их добычи были затрачены немалые силы. Неужели Василий и его друзья тоже Пожиратели?
Что я сказала смешного? Почему мой отец от смеха аж упал на траву?
– Нет, твой Василий не Пожиратель. Ему просто не повезло принести в храм тот амулет, что уже побывал в моих руках. Если бы артефакт Гений победы первым нашел я, он тоже не был бы признан Тьмой. Я, дочь, очень старый и очень могущественный Пожиратель. Как я сумел тебя превратить в амулет Жажды, так и себя не обидел. Все те артефакты, что на алтаре так и не проснулись, были высосаны мною до донышка, и магия в них уже никогда не вернется.
– А почему же ты не высосал Жажду? Зачем наградил ею меня?
– Мой резерв не бесконечен.
– Выходит, во мне ты нашел дополнительную емкость? – все очарование от встречи с отцом (а он умеет очаровывать – я понимаю маму, польстившуюся на такого мужчину и родившую ему детей) свелось на нет. Я – простая батарейка. Пара к той, что уже переполнилась и грозилась взорваться. Удивлюсь, если он не намеренно зачал меня.
Добрый папа лишь пожал плечами.
– Когда мы вместе, нам нет равных. И в этом ты еще убедишься.
Теперь я точно знала, что двигало триадой ведьм: они не просто выперли отца в темноту и разбили зеркало – ведьмы отважились уничтожить самый сильный, самый могущественный артефакт, который когда-либо существовал в их мире. И мое нынешнее появление в зазеркалье могло нарушить установленное равновесие.
– Но почему драконы сами не несут артефакты, а посылают Гончих? Ведь часть из них не добирается до конечной точки. Они или погибают, или их еще на старте перехватывают нейверы и повстанцы. Куда проще было бы собирать амулеты драконам и стремглав лететь в храм, минуя Демонову падь и долгий путь через море. К чему ухищрения?
– Они вынуждены идти на огромные затраты, – отец опять широко улыбался. – Не сразу, но до драконов должно было дойти, что только тот амулет проснется, к какому не прикасалась их лапа. Мы, демоны, не дураки: каждый оказавшийся у нас артефакт заговаривался, чтобы, попав в руки врага, не служил ему.
– Понятно. Драконы загребают жар чужими руками.
Я надолго замолчала, и отец не мешал мне. Мне следовало решить, как я буду жить дальше. Напрасно в меня вдалбливала социалистические лозунги баб Нюра, или во мне перевесит демоническая сущность, и я начну творить зло. Иного результата от союза с отцом я не ждала.