— Лик, если все хорошо пройдет… если стану здоровым человеком… ну не инвалидом… у меня есть надежда, что ты… что мы… Прости, зря я это все…
— Слав, ты думаешь не о том. Вот видишь, я сейчас здесь. Рядом. Никуда не делась.
— Спасибо тебе. За все.
— Так, голубки! Еще успеете пообщаться, — в палату заходит медсестра с капельницей. — Пациенту покой нужен. Иди домой. Завтра после операции позвоним.
— Раз выгоняете, я пойду. Не бойся, Слав. Ладно?
— Хорошо. До встречи, Лика, — прикрывает глаза. На его лице появился румянец и это обнадеживает.
Дожидаюсь врача, и он меня вселяет в меня надежду. Теперь дело за малым. Чтобы все прошло так, как должно. И тогда Слава сможет жить полноценной жизнью.
Выхожу на улицу и набираю номер Лобанова. Он отвечает почти сразу.
— Привет, красавица.
— Спасибо, Макс.
— За что?
— За деньги.
— А что они уже пришли?
— Ну...
— Я только что перевел, не может быть, чтобы так быстро пришло... Все утро не было ни минуты свободной. Вот только сейчас добрался до банка. Ты как баба Ванга или в меня вмонтирован датчик слежения? — хмыкает.
— Не понимаю тогда…
— Ну вот в течение часа, двух проверь счет. Должны появиться.
— Хм.
— Лик, чего молчишь?
— Спасибо… — обдумываю. Сказать ему про то, что на операцию уже собраны деньги? Нет… вдруг там какая-то ошибка? Быстро сбрасываю звонок и возвращаюсь в клинику.
— Никаких ошибок. Не волнуйтесь, перевод был четко на имя Вячеслава. Так что можете выдохнуть, — врач смотрит на меня сквозь очки.
— Да… Ну ладно. Действительно, чудо какое-то…
— Вы так молоды и уже не верите в чудеса?
— Трудно сказать. Но очевидно, что за каждым чудом стоит волшебник.
— Знаете, волшебство на то и волшебство, чтобы просто принимать его не анализируя. А вам бы отдохнуть. Поезжайте домой и ложитесь спать. От кругов под глазами ни один волшебник не избавит.
Пожимаю плечами. Наверное, он прав. Этой ночью я не сомкнула глаз и теперь выгляжу как зомби.
Но все-таки странное пожертвование не выходит из головы. Кто еще мог узнать о Славе? Даже бабушка и та не в курсе… кстати, о ней. Вспоминаю про звонок, который пришлось сбросить. Примерно час назад. Надо перезвонить, пока не надумала себе чего-то плохого.
— Здравствуй, Гликерия, — берет трубку и сердце пропускает удар. Полным именем она называла меня всего пару раз, и всегда за этим следовал такой большой разнос… что сейчас, даже находясь на огромном расстоянии, я чувствую ее флюиды. Бабушка разочарована, расстроена или сердита. А вывести ее из себя очень, очень сложно. Мамочки, вдруг что-то произошло…