Его тон стал назидательно-строгим, словно он принялся меня экзаменовать.
— Что оно разрушительное. И, наверное, направленное на то, чтобы запереть Врата навсегда, — предположила я.
— Нет, — фыркнул Молан. — Оно несёт в себе энергию разрушения, верно. Но разрушает те чары, что уже были на Вратах. Иными словами, оно было способно открыть Врата снова. Но почему-то не вышло.
— Ну вот! — я невольно улыбнулась. — И стоило отпираться!
Но лицо “отца” осталось мрачным.
— Я не просто знаю “что-то” об этом заклинании. Я его создал.
“А я его недооценивал, — задумчиво изрёк Гугл, присаживаясь на спинку кресла Молана, как будто собирался клюнуть его в затылок. — Его вообще никто недооценивал. И, похоже, как бы печально это ни было, его сослали не зря. Если взглянуть со стороны тёмных, конечно!”
Я и сама едва челюсть подобрала. Мысленно.
— Как это вышло?
— Не думаю, что тебе стоит знать. Так будет безопаснее.
— Перестань. Безопаснее для меня будет узнать как можно больше!
— Что за странное рвение? Жила ведь спокойно! — Молан встал и прошёлся по комнате.
Я дала ему время слегка остыть.
— Не хочешь вмешиваться в это… Я могу действовать сама, а о твоих подсказках никто не узнает!
Молан меня как будто не слышал — молчал и смотрел в окно.
— Он говорил точно так же… — нет, оказалось, всё же слышал. — “Я всё сделаю сам. О твоём участии никто не узнает”. Я изучил структуру Врат так детально, как только мог. Поднял документы и хроники. Я не знаю до сих пор, где они находятся, но знаю о них всё. И если бы моё заклинание сработало, наверное, сейчас всё было бы по-другому.
— Мы не знаем, как было бы, — я вздохнула. — Но сейчас мы вынуждены действовать. Следы сбежавшего Хаоса ведут в те Врата. И чтобы от него избавиться, их придётся открыть.
Молан обернулся, посмотрел на листок, а затем подошёл и сгрёб его в кулак.
— Я подумаю над ним. Ещё раз. И если найду решение, скажу тебе.
— Спасибо! — я подскочила, обняла его и, не удержавшись, чмокнула в щёку.
Остаток дня ушёл на то, чтобы вновь обустроиться в комнате, от которой я уже слегка отвыкла, рассказать Броне все новости и выслушать всё о том, что творилось здесь. Правда все мои наводящие вопросы о письмах Молана и о том, что их в Гитморе никто не получил, она прокомментировала только универсальным “не знаю”, которое сопроводила совершенно невинным хлопаньем ресницами.
К вечеру я так устала от трескотни, смешанной с аккуратными упрёками “маменьки”, что завалилась спать раньше всех.
И хорошо, что отдохнула и успокоила нервы, потому что сразу после завтрака меня оглушило самым неприятным визитом, какой можно было придумать. А ведь я понадеялась, что Брона благоразумно его отменит!