Наконец они оба остановились — на приличном расстоянии друг от друга. Скулу пекло от удара твёрдым, словно камень, кулаком Бэйва. Похоже, он хитро усилил удар магией, а Двэйн в какой-то миг не успел прикрыться. Но и воздушнику досталось по рёбрам — он сидел на покосившемся столе, держась за бок.
— Ну так что, — выдохнул Двэйн, глядя на него исподлобья, — теперь ты готов меня выслушать?
— Не уверен! — тот покачал головой. — Но пока я отдышусь, можешь говорить.
Бэйв поморщился, ощупывая себя через рубашку. Похоже, с него даже сошёл лёгкий хмель, который придавал злости и силы.
— Мне не нужна Уна в леотах. И она ею точно не станет.
— Тогда зачем ты заявил о своих намерениях в присутствии принца? — нейтрал нахмурился.
Но и мысли о том, чтобы подровнять Двэйну и противоположную часть лица, похоже, пока не оставил.
— Для отвода глаз, если так можно выразиться, — тот вздохнул, трогая припухлость на скуле. — Если бы я сказал, что мне нужна только Эйлин, Рошину это явно не понравилось бы. Он и так смотрит на меня волком. И если я возьму в леоты настолько сильную магиссу настолько открыто, он ещё, чего доброго, заподозрит меня в каком-нибудь заговоре. С него станется.
— А тут якобы неопределённость… — хмыкнул Бэйв, слегка успокоившись.
Двэйн покивал.
— Чуть позже я заявил бы о том, что Уна мне не подходит. А может, вы поженились бы тайно — кто вас знает. Заметь, метку я ей не ставил!
— Я тебе поставлю! — предупредил нейтрал на всякий случай. — Синяк под вторым глазом!
— Не кипятись. Я должен был сказать тебе заранее… Но решил, что так будет эффектнее.
Да, эффект получился даже сильнее, чем он рассчитывал. Правда, метка Гарда у Эйлин на руке порушила часть плана. И хорошо бы как-то от неё избавиться, но по правилам чести тёмных магов уничтожать чужую метку нельзя. Только сам император может убрать её, если посчитает нужным.
Значит, придётся вмешиваться в ритуал инициации. Уж для этого сил у Двэйна хватит.
— Вообще-то ты назвался женихом Эйлин тоже очень неожиданно, — с лёгкой мстительностью припомнил он Бэйву после недолгого молчания. — Но я не стал бить тебе за это лицо.
— Это другое! — воздушник махнул рукой. — Ты сразу не поверил, что между нами и правда что-то есть. А тут… В общем, от тёмных можно ожидать чего угодно. Но извиняться не буду!
В дверь громко, но не нагло постучали. Двэйн оглядел беспорядок в комнате, но всё равно пригласил гостя войти. Это оказался камердинер его высочества — один из самых приближенных, а потому важных до лёгкой напыщенности.
И если он заметил разруху, то вида не подал.