А что Торн подразумевал под «гораздо выше», я у него уточнять не стал. Настоящие бойцы, пропитанные древним духом, должны быть выше таких мелочей!.. После моего предложения волколатник в принципе не мог оставить камни круга себе, не выставив себя жадюгой, и попросту сделал все, чтобы не чувствовать себя оскорбленным, если мы его обдурим, а он об этом узнает. И стая ему ничего не предъявит: попробуй сказать точно, где уже гораздо, а где еще не очень.
Впрочем, дурить Торна я не собирался. Узнаю, что круг стоит дорого — возмещу треть стоимости не дрогнув сердцем. Дружба с проклятыми дороже.
Право первым принести жертву мы тоже предоставили Торну — пока поле боя не осквернено нашим с Люцифером обрядом, похожим на банковскую операцию по переводу средств с одного счета на другой. Я помог волколатнику сложить доставшиеся ему трофеи в выбранном им месте, избавив от необходимости таскать разные твердые штуки типа доспехов в зубах. Посмотрел на полуголый труп Карла Ингмарского, с которого снял рубаху взамен безвозвратно утраченной своей. Лежать тебе тут, Карлуша, пока не сожрут монстры из города или звери из леса. Хоронить врагов с почестями не в наших обычаях. Другие занятия есть, поважнее.
Поднявшись на верхнюю площадку башни, я установил на подпорки опрокинутую Торном платформу и заново нагрузил ее камнями. Рядом растянул шкуру лешего для просушки. К ночи ее придется убрать, чтоб роса не села. Костер сегодня не развести. И завтра. Дай бог если послезавтра и шкуру доведу до кондиции, и горячего поем. Но это мелочи. Главное, что продовольствия сегодня взяли мне на неделю. И овса для Люцифера. И вообще у нас все зашибись.
Припорхала Весточка, прятавшаяся на втором ярусе, и только сейчас отважившаяся вылететь наружу.
— Ах ты трусишка! — ласково попрекнул я ее. — Ты же настоящая бандитская птичка — должна быть храбрее. В следующий раз хотя бы ободряюще чирикай, пока мы сражаемся.
Когда спустился вниз, Торн свои делишки с демонами уже обтяпал. Подошла наша очередь. Ничего экстраординарного я от обряда не ждал — ничего и не случилось. После чтения положенных молитв сложенные в кучу трофеи исчезли, а мне пришло сообщение:
«Ваш долг перед кланом Гарон и демоном Эртриксом уменьшен на двести золотых. Сто из них причитается клану, сто — Эртриксу».
Примерно такого расчета я и ожидал, и все же не удержался от недовольного кряхтения. Общая стоимость наших с конем долей составляла примерно шестьсот пятьдесят желтяков. Моя была надета на мне, звякала в кошельке и лежала в новых седельных сумках Люцифера. А остальное, как теперь выяснилось, ушло Эртриксу и фуриям по расценкам скупщиков Разбойничьего тракта. И результат еще грубо округлили в меньшую сторону, чего скупщики никогда не делали из опасения мордобития и кровопускания.