— И что это значит? — потирая гудящую голову, спросил Гош.
— Это значит, что еë сила… мягко говоря, за пределами понимания.
— Снек, давай попроще, — вздохнул паладин и поднëс к губам кувшин с прохладным кисломолочным напитком. — У меня от местной сивухи голова раскалывается.
Гош припал к кувшину и сделал несколько глубоких, шумных глотков.
— Эта рабыня… Бывшая рабыня… Еë сила настолько сильна, что… Я даже не знаю, с кем еë сравнить.
— «Темный принц» Шеджи? — вытерев рот, спросил паладин.
— Шеджи был очень умным парнем и много лет водил за нос всю инквизицию и церковь, — покачал головой клирик. — Да, сильный, да, умный, но если смотреть на голую мощь, то в подмëтки Нами не годится.
— «Темная мать» Узак?
— Я не в курсе, какой силой она располагала, но думаю, да. Ближайшее сравнение будет с ней, — кивнул напарник.
— М-м-м-м, — поджал губы Гош и заглянул в кувшин. — Не хотелось бы, чтобы она повторила «Проклятье трех месяцев ночи».
— Согласен, — кивнул Снек. — И многие так же не захотят этого.
— А самый простой способ этого избежать — убить, — задумчиво почесал подбородок Гош.
— И я не знаю, как этому противостоять, — опустил плечи клирик. — Помимо всяких фанатиков из инквизиции, есть еще и знать королевства. Все прекрасно помнят, сколько людей положили на штурме еë цитадели. И повторения никто не хочет.
— Что-то придумал?
— С чего ты взял?
— С того, что ты бы не начинал этот разговор, если бы не придумал план, — пожал плечами Гош.
— Нам… нам надо от неë избавиться.
— Хочешь сам еë… того?
— Ты сдурел?!! Нет конечно!.. Но если она не будет связывать судьбу с нами, то… у неë хотя бы будет шанс выжить. С нами… этот шанс ничтожен.
Паладин задумчиво взглянул в глаза напарнику и спросил:
— А если нет? Если она увяжется за нами?
— Это будет тяжело. Очень тяжело, — вздохнул напарник. — Я не особо представляю, как мы будем отвечать на совете, если до него дойдет.
— Цэк будет в ярости, — кивнул Гош.
— Цэк дальше какой-нибудь глухомани не пошлет, — усмехнулся клирик. — А вот то, что с нами таскается невероятно сильный тëмный, вряд ли пройдет мимо совета в Синоде.
— Думаешь, еë убьют?
— В лучшем случае — да, — кивнул клирик. — В худшем — запечатают в каком-нибудь подземелье.
— Испугаются убивать, — кивнул паладин. — Получить предсмертное проклятье от такой не захочет никто.
— Вот и я про то же…
Гош припал к кувшину и сделал несколько глотков. Допив до конца странный солено-кислый напиток, он поставил кувшин в сторону и, вздохнув, начал говорить: