— Подачек от церковников я не принимаю.
Он обернулся к воинам, наблюдавшим за происходящим, и отдал приказ:
— Руби следующего!
Свист. Удар. Глухой звук и тихий плач среди согнанных крестьян.
Ари задрожал от злости. Его сжатые кулаки наполнились силой и начали светиться. Тут же на его плечо легла ладонь Гоша, который тихо прошептал на ухо:
— Церковь не вмешивается в дела знати… особенно во внутренние дела знати.
— Барон Него, — произнес Снек, глядя, как хлопает глазами отрубленная голова последнего человека. — Я буду вынужден сообщить в высший Синод о ваших действиях.
— Я не возражаю, — ответил тот и расплылся в злобной улыбке. — Ты можешь сообщить об этом в Синод и заодно самому Единому. Думаю, он меня осудит… Да, но я обязательно покаюсь вашим братьям и договорюсь об индульгенции. За золотишко, которое тут вытряхну… Каркас! Руби следующего!
Свист. Удар. Глухой стук.
В толпе крестьян послышалось завывание женщин от безысходности и ужаса.
Клирик молча продолжал смотреть на барона, а тот отвернулся и подошел к своим воинам.
— Я снова спрашиваю! Где остальные деньги?!!
Руди нагнулся к земле и собрал монеты. Он молча с мрачным лицом собрал золотые кругляши в кошелек и поднялся, встав рядом с наставником.
— Так иногда бывает, — произнес Гош, пытавшийся успокоить Ари. — Задирают налог, долг копится, владелец земли объявляет деревню в долгу. Потом приезжает к ним, рубит не глядя и заставляет платить. Люди больше пашут, больше сеют и… приносят больший доход. Только теперь они не вольные люди на земле барона. Они с долговым ярмом и никогда больше не смогут уйти.
— Мы здесь бессильны, — кивнул Снек, глядя на парня, не способного унять свет в крепко сжатых кулаках. — Нам просто нельзя вмешиваться.
— И смотреть… смотреть, как их убивают? — прошептал парень. — Мы ведь ковен били… Мы с черной язвой бились… Мы ведь можем всё… И мы будем просто смотреть? Просто так уйдем?
Парень оторвал взгляд от обезглавленного тела и перевел его на Снека.
— Нет! Не надо! — раздался детский вскрик.
Ари взглянул на Него, который вытащил из толпы ребёнка.
Девочка лет восьми пыталась вырваться, но барон дернул её за волосы и заставил завалиться лицом вперед. Оттащив её за волосы к убитым, он рявкнул на воинов, которые тут же подскачили и схватили ее за руки, заставив замереть в согнутом состоянии.
— Где мои деньги?!!! — повторил вопрос Него, и отбросив клинок, достал кинжал.
Из толпы вырвалась женщина, бросившаяся к ребенку. Её тут же остановили ударом копья в грудь. Она завалилась на землю, но тут же встала на четвереньки и с рыданиями и мольбами о пощаде поползла к ребенку.