Для пущей достоверности Руди ткнул пальцем в грудь воина, отчего тот смутился и сделал пару шагов назад.
— И вообще! Это же не овраг, так? Тут ведь раньше какой-то ручей был! Правильно?
— Достоверно не известно, но говорят, что был… Но никто из ныне живущих его не видел.
— Во-о-о-от! — поднял палец Руди.
Вода наполнила небольшой овраг, а Ари, закрыв глаза и рот, рухнул на спину.
Воды было немного, по щиколотку, поэтому парень и не думал утонуть. Вместо этого, он лежал на спине и улыбался с закрытыми глазами, ощущая, как холодная вода обнимает его тело.
* * *
— Могли бы и монет отсыпать, — буркнул Руди, лежащий на подстилке из тонких дощечек и теплого одеяла.
Команда расположилась у огромного валуна так, чтобы тот закрывал их от ветра, дующего от ущелья. На боку, на такой же подстилке, храпел во всё горло Гош. У костра, ковыряя палкой в углях, сидел Снек. Ари тоже лежал рядом, но за время дневного перехода он так и не пришел в себя.
— От добра добра не ищут, — покачал головой клирик. — Весь смысл в добром деле именно в том, что ты не ждешь чего-либо взамен.
— Да, я понимаю, но… Нет, за мясо сушеное, конечно, спасибо, но могли бы и монет на дорожку насыпать, — продолжал ворчать воришка. — Им же теперь платить кайзунам не надо.
— Платить не надо, но и эти дикари не оставят всё просто так, — вздохнул Снек. — Они лишились источника дохода. Сомневаюсь, что они платили деньгами. Скорее всего, отдавали товарами. Кайзуны не будут просто так смотреть на новый источник воды. Скорее всего, попробуют наложить дань и придут с войной.
— И для чего мы тогда это делали, если после такого их резать придут?
— Я оставил послание в паству, в Альму. Думаю, несмотря на наши… кхэм… наши проделки, там быстро сориентируются. Сюда прибудет отряд монахов, и если кайзуны решат попробовать взять дань силой, у них это не выйдет. Да и не полезут они, скорее всего. Все же понимают, что такое церковь.
— А если выйдет?
— А если выйдет, то прибудет карательный отряд, и кайзунов перебьют как собак.
Снек подтащил подстилку поближе к костру и разлегся на ней.
— Руди, что ты делал до того, как попал к ковену?
— Как, что? — усмехнулся послушник. — Воровал. Как и все беспризорники.
— Сирота?
— Да. Меня растила… хотя тут так не скажешь. Скорее подкармливала одна шлюха. Была мне вместо матери.
— И что с ней стало?
— Зарезали в пьяной драке, — пожал плечами Руди. — Потом выживал как мог. Где украду, где подработаю. Но чаще, конечно, украду. Мелкий был, мечтал вытянуть из кармана золотой. Молодой был, наивный.
— Так и не вытащил? — хмыкнул клирик.