Усталость накатывала волнами. Мышцы рук дико болели. Феликс с трудом убрал меч, не попав в ножны с первого раза. Нет, к такому привыкнуть решительно невозможно. Река, всё ещё красная от крови, омывала тела и Грайден-младший наконец-то понял, почему ненавидит сражения. Из-за крови, её всегда слишком много, и она везде. Её невозможно избежать и очень трудно смыть. Оказывается, Феликс её боится. Он усмехнулся про себя от этого, но легче не стало.
— О, а ты, парень, молодец, не промах! — к нему подошёл ветеран со шрамом на когда-то разорванной щеке и потрепал Феликса по плечу. — Не струсил. Все, кто впереди меня стоят, всегда выживают.
Он достал с пояса фляжку.
— Только один глоток, — предупредил ветеран. — Хлебни, разрешаю. Но только один. Это вино старше тебя, парень.
Феликс прижался к фляжке и удивился, что зубы забарабанили по горлышку. Да его трясёт. Он даже не почувствовал вкус.
— Эй, не расплескай, — ветеран отобрал фляжку. — Всё, больше не получишь. Я его только при победах пью.
— А мне ты его не давал, когда я с тобой дрался! — пожаловался один из проходящих мимо солдат.
— Да потому что ты тогда обосрался, а я весь бой позади тебя стоял! — ответил ветеран и заржал.
Они продолжили перекидываться незлобными колкостями. Феликс заметил сидящего в отдалении человека, соскочил с камня и подбежал к нему.
— Ты жив? — спросил он и едва не кинулся обнимать Каса, но вовремя сдержался. — Я думал, вы там все погибли, а ты жив и даже не пострадал. Прямо праздник какой-то.
— Лучше бы я умер, — ответил Кас, смотря перед собой. — Всё насмарку.
В руке он держал ожерелье из чьих-то зубов. Шлема не было, куртка со стальными пластинами забрызгана кровью, на коленях он держит свой меч, Продавец Иголок. Оружие тоже всё в крови. Рядом лежит другой меч, более грубый и тяжёлый, наверняка трофей.
— Да что ты такое несёшь, — сказал Феликс. — Ты жив, ещё победишь. Ещё не всё потеряно.
— Знаешь что?
Кас будто собрался произнести какую-нибудь колкость, но сдержался и посмотрел Феликсу в глаза.
— Ничего, — сказал он грустным голосом. — Просто я думал, что всё будет иначе.
— Я тоже.
Феликс протянул руку. Кас сначала отвернулся, но взялся за неё и встал. На какую-то минуту он стал похож на самого себя, тем, кем он был раньше.
— Где твой отец? Почему он не атакует дальше? Монастырь пал, ещё немного и…
— Атаковать ещё? Но ведь…
— Я не спрашивал твоего мнения!
В его глазах знакомое раздражение, какое всегда сохранялось за ним в последние годы, когда Кастиэль стал совсем невыносим. Жаль, только что он казался прежним.