Электрик глянул на дверь:
— Если Максимка лопату даст, петуха этого можно?
— Мне-то чо, бери лопату. — Макс протянул ее Сергеичу, себе оставил «Палку-убивалку».
Он имел в виду гуру. Мне его идея с одной стороны нравилась, с другой — нам понадобится каждый, даже для гуру работа найдется, и станет он не наставником Еремеем, а Кукушкиным Еремой. В том, что он рано или поздно образумится, сомнений не было: захочешь жить — и не так раскорячишься.
— Можно, но лучше не нужно. Бить надо зомби, чем больше убьешь, тем сильнее станешь — сам увидишь. И лучше не тянуть, потому что эти твари тоже набирают силу.
— Жаль, китаезу не добил, — пробурчал электрик.
Он решительно зашагал к выходу, молча прошествовал мимо Еремея и его женщин, оккупировавших тисненый золотом диван с подлокотниками красного дерева, остановился у двери, дожидаясь нас.
Гуру, опиравшийся о диван, снова выпрямился, но теперь в его жестах не было агрессии.
— Денис, у меня к вам еще одна просьба, — проговорил он и посмотрел оценивающе. — Если не затруднит, принесите воду из холодильника, чтобы попрохладнее…
Ну не идиот? Или прикидывается? Я остановился посреди комнаты, шагнул к гуру.
— Вот что, Еремей. Мы тут провели сеанс связи с центром вселенной, и был нам явлен ответ, как поступить. Вселенная сообщила, что вы, Еремей Иванович Кукушкин, истинный образец настоящего мужчины. — Я обвел взглядом затаивших дыхание женщин. — Ведь так, дамочки? — Они закивали — все, кроме Карины и Маши. Я развернул листок, исписанный знакомым почерком, ухмыльнулся, скрутил трубочкой, засунул ее в нагрудный карман рубашки Еремея и припечатал ладонью. — Настоящий мужчина должен заботиться о своей женщине? Да! Так вот, я слагаю с себя полномочия, буду тем, кем являюсь, шовинистом. А ты заботься, Иваныч. Бывайте!
У выхода я замешкался, посмотрел на Карину:
— В последний раз спрашиваю: есть желающие идти с нами?
Бывшая отвернулась, надув губы. Лишь на лице блондинки Маши я прочел сомнение, но девушка так и не решилась.
— Да хер с ними, — проворчал из коридора Сергеич. — Лишние рты! Выходите — чисто!
— И без вас справимся! — крикнула в спину Евгения. — Убирайтесь!
Включив налобный фонарь, я переступил порог номера и захлопнул дверь, посветил направо, налево, отодвинув в сторону Макса, замершего в страхе. Переложив биту из руки в руку, словно извлекая из нее энергию уверенности, зашагал к освещенному пятачку возле лифта, где нашли покой смуглый парень, недобитый Сергеичем азиат и полногрудая Зинаида Сергеевна. Макс и электрик направились за мной.