— Боги всеведущие и всезнающие. Ведущие нашу жизнь по наставлению своему, но дающие нам право выбора в пути нашем. Простите меня за грехи мои, которые совершила я на пути своем, во имя правды и справедливости..
Слова слетающие с губ девушки стали походить больше на бормотание, а ее плечи тряслись в спазмах душащей ее совести. Луна сама не могла понять, что с ней происходит и откуда в ней столько жестокости и беспощадности. Всего ничего времени назад, она и представить себе не могла, что можно вот так просто обвинить человека, которого видела всего два раза в жизни, в каких-то преступлениях и собственноручно казнить его, отрубив голову. Она даже и подумать не могла, что сможет убить трех человек, которые собирались выполнить приказ Аббата(!), ставленника богов, пусть и грозящего ей лично. Что она сможет ударить человека, и сломать ему челюсть, при этом не испытывая к нему жалости или сострадания. Что-то менялось в ее сознании, ее мировоззрении.
Сколько она простояла на коленях, Луна не знала, в голову все лезли и лезли мысли, а она пыталась найти в них рациональное зерно. Уроки отца боролись с разбушевавшейся совестью и смятение в душе потихоньку менялось на твердую уверенность. Но размышления прервал замычавший пленник, видимо пришедший в себя и почувствущий всю гамму ощущений от пыток, которые ему устроили храмовники.
— Потерпите милорд, сейчас будет еще немного больно. — Луна резко встала на ноги и вытерла меч от крови, об рукав своего костюма. — Я не могу вас излечить, пока не избавлю от чужеродных предметов ваш организм.
С этими словами она попыталась выдернуть гвоздь из левой стопы маркиза, но тот даже не пошевелился, будучи крепко вбитым в доску пола. Девушка взяла с полки, сбоку большие кузнечные щипцы и попробовала вытащить гвоздь ими, но результат был тот же. Тогда она вспомнила случай, как их деревенский кузнец Мифлодий доставал такие гвозди из бревна. Он ставил брусок и поддевал верхушку гвоздя специальной железной палкой с растопыркой на конце, а затем несильными рывками доставал желаемое.
Подобной железяки во всем обилии инструментов не оказалась, и тогда на упор она положила те же клещи, что взяла в начале. Маркиз уже просто выл от боли, но гвоздь потихоньку выходил из его ноги.
На все про все, у девушки ушло чуть меньше пары-тройки минут. Тонким скальпелем она срезала последний виток с губ Радгара, и аккуратно достала волокнистую нить.
— Дартис им хайвел. — Слова сами слетели с ее губ, и почти пустой бар жизни маркиза моментально заполнился.
Раны начали затягиваться, а кровоподтеки исчезать прямо на глазах. Совсем немного времени и на коже не осталось и следа от недавних увечий. Вот только переломанные пальцы на руках, оставались в своих неестественных позах.