– Пожалуй, – негромко ответила я, снова вспоминая янтарную комнату, залитую светом.
Брайен сделал глоток пунша, коротко взглянул на скользящие на паркете пары и решительно подался ко мне. Музыка долетала и до ниши, поэтому желание Брайена оказаться поближе, чтобы расслышать каждое мое слово, было вполне оправдано, но… я все равно не могла не думать о том, что его движение вышло слишком интимным.
– Поговорим об этом не здесь, – рассудительно предложил Брайен. – Я просто хотел убедиться, что у вас все получилось. К слову, ваши волосы… Можете не волноваться, с ними все хорошо. Я подумал, что вы можете беспокоиться на этот счет.
Благодарность затопила душу и заставила улыбнуться.
– Поэтому вы привели меня сюда, в нишу?
Брайен покачал головой. Он мог бы откинуться на спинку стула, как это сделала я, но вместо этого предпочел быть ближе ко мне.
– Нет, я хотел, чтобы вы немного передохнули. Выглядите бледной.
Я невольно прикоснулась к щеке. По ощущениям, я слегка перенапряглась, и меня лихорадило. Хорошо, если внешне это никак не отражалось.
– Значит, краска надежная, – пробормотала я и тряхнула головой. – Я просто устала, давно не работала с таким количеством людей сразу. У вас еще много претендентов на «прослушивание»?
– Буквально пара человек, – успокаивающе пояснил Брайен и неожиданно поинтересовался: – Хотите канапе?
Я молча кивнула, и Брайен тут же поднялся с места. Спустя пару минут он вернулся ко мне с тарелкой закусок.
– Если увидят, как ваша жена уминает еду в углу, пойдут слухи, – предупредила я, не торопясь забирать тарелку.
– О вашей беременности или невоспитанности? – уточнил Брайен.
Я призадумалась, чтобы затем философски выдать:
– Шансы на появление обеих сплетен примерно равны, милорд.
– Думаю, с подобной неприятностью я как-нибудь справлюсь.
Я усмехнулась. С Брайеном было легко общаться. Он улавливал мою иронию и с поистине впечатляющей невозмутимостью мог вписаться в словесную игру. Причем в нем не ощущалось ни снисхождения, ни лести. Он не пасовал, но и не давил, позволяя мне чувствовать себя равным соперником, а не девочкой, подающей мячи на корте.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я, расправившись с едой. – Стало легче.
Живительное тепло действительно разлилось по телу, позволив дару в груди встрепенуться. Внутренняя дрожь и липкое ощущение жара прошли.
– Связь душевного и физического, – с пониманием проговорил Брайен. – Однажды я едва не выгорел. Спасла краюшка хлеба, которую я захватил на поле боя.
Я посмотрела на собственные ладони, сложенные на коленях, и кивнула.