Звезды поплыли перед глазами, и я, моргнув, выгнулась от очередного резкого проникновения в мое тело. Сегодня он не собирался быть нежным. А еще кажется, ему не нравилось то, насколько сильно он стал зависим от меня.
Я понимаю, как это сложно и непривычно, когда всю жизнь ты был одиночкой. Очень хорошо понимаю.
Только с чего-то решила, что со мной у него будет иначе. Но человек, находящийся по ту сторону пропасти, просто не должен так остро нуждаться в том, кто никогда не будет рядом.
Кажется, я знаю, о чем он собирался поговорить со мной. И это вовсе не о том, что несмотря на различия между нами, мы сможем быть и дальше вместе.
Я вскрикнула, закусив губу. Удовольствие с легким привкусом боли все равно растекалось по венам. Я не могла реагировать иначе — это были его руки на моем теле, и его запах стал моим воздухом. Это был единственный во всем мире мужчина, которому могла покориться даже дикая львица. А я была просто легкомысленной дурочкой.
Спина больно терлась о капот от каждого удара, а в горле по-прежнему горели невысказанные признания. Их было еще больше, куда больше, чем я позволила себя. Они расцветали во мне и гибли, и я, например, могла бы рассказать, как сильно мне нужны его руки, его тело и его поцелуи.
Но не стала.
Он вдруг отстранился и стащил меня с капота, поставив на ноги. Перевернул и уложил животом на капот.
Снова ударил бедрами, фиксируя руками мое тело. Я выгнулась от невероятных ощущений, царапая пальцами гладкий бок машины. Перед глазами вспыхнули искры. Больно мне теперь не было.
Я вся сжималась от сильных быстрых движений, хватая ртом воздух, но сегодня никаких оргазмов для меня.
Еще несколько ударов, и он замер, тяжело дыша, все еще вцепившись пальцами в мои бедра. После отстранился, и я почувствовала влагу на бедрах. Неловко натянула белье и штаны.
Держась за машину одной рукой, на нетвердых ногах вернулась в салон. Нашла в рюкзаке остатки воды и влажные салфетки. После снова оделась и сделала глоток воды, глядя на то, как Одинцов связался с лагерем по рации, потому что с собой он взял заряженную. В отличие от меня.
А еще не втюрился по уши.
Тоже в отличие от меня.
«Я люблю тебя».
Двадцать лет назад я впервые в жизни признался в любви своей жене.
Тогда Саша еще даже не родилась. А теперь она любит меня. Как так? В голове не укладывается.
Ее срывающийся голос продолжает звучать у меня в голове. Все время, пока мы добираемся до лагеря, в своих мыслях я слышу только эти слова.
Я люблю тебя.
Три простых слова, которых я не произносил… Невероятно долго.