Невеста моего сына (Майер) - страница 51

Неловко отстраняюсь от Одинцова и делаю вид, что это не я только что тянулась к нему всем телом, намереваясь зацеловать до смерти. На другом конце дивана тру кулаками саднящие от усталости глаза. Вдруг Николай сейчас окажется частью сна и просто исчезнет?

Напрасные мечты.

Одинцов никуда не делся. Так и продолжает метать взглядом молнии. Волосы растрепаны, а еще сильнее вьются на концах, видимо, от влажности. Но одежда сухая, похоже, дождь он переждал еще в аэропорту.

Не удержалась, мазнула взглядом по острым скулам и напряженной челюсти. А ведь в Москве он всегда был идеально выбрит, а еще в костюмах с иголочки. Сейчас же на нем обыкновенная футболка и джинсы, волосы кое-как причесаны пальцами.

Вот ведь, как Африка меняет людей. Вообще как будто два разных мужчины.

— Что ты здесь делаешь?

— Разве не видно? Сплю.

Сапфировые глаза угрожающе темнеют. Наверное от усталости у меня совсем отрубился инстинкт самосохранения. Нельзя грубить ему, когда он смотрит на меня, как лев на антилопу.

— А почему не в номере? Почему ты спишь посреди холла? Еще и… мокрая!

Черт, мне же холодно! А еще мне только снился полуэротический сон с его непосредственным участием. Перехватываю его взгляд, и моментально складываю руки на груди.

— Накинь мою куртку, если замерзла.

Спорить на этот раз не стала, натянула его куртку. Убедившись, что он смотрит мне в глаза, а не ниже, наконец-то нормально объяснила, почему оказалась в холле:

— Мне сказали, что возникли какие-то проблемы с бронью. И просили подождать.

— Ничего нормально сделать не могут. Жди здесь.

Поднялся и сам приблизился к стойке. А я осталась в плену бергамота и лимона, которые источала его куртка, тихо завидуя самой себе. Сделала глубокий вдох, позволяя терпкому мужскому аромату проникнуть в мое тело.

По сути, я впервые видела его в таком неформальном виде. И еще со спины — тоже впервые. Тонкая ткань футболки подчеркивали косые мышцы спины, а джинсы — великолепный вид сзади. В Москве он носил пиджаки поверх рубашек с длинными рукавами, а в тот единственный раз, когда закатал рукава на презентации, уже тогда я не могла налюбоваться загорелыми предплечьями.

Как и теперь.

Просто не могу отвести глаз от бронзовой кожи и золотистых, сгоревших на солнце, волосков. Тонких запястий и массивных наручных часов. Каково это, когда его напряженные руки упираются в кровать обе стороны от твоего тела? Какая его кожа на вкус, если ее лизнуть или впиться зубами?

Кажется, я уже закапала его куртку слюнями.

Девушка-администратор бледнеет от его напора, краснеет, потом вовсе исчезает в боковой двери. Одинцов с перекошенным от ярости лицом резко разворачивается, перехватывая мой взгляд.