Приоткрыла губы, хватая ртом воздух. Глубокий вдох, как будто собралась бить рекорды по нырянию на глубину. И еще одно порхающее прикосновение к моему лицу.
Второй нерешительный нежный поцелуй достается моему носу. Другой — щеке, чуть выше скулы. Все это без единого звука, на все той же задержке дыхания.
Это настолько ласково и запредельно невинно, что окончательно сбивает с толку. Внутри бушует торнадо эмоций, а напряжение в паху тяжелой пульсацией расходится по телу, но внешне я ничем не выдаю этого. Лежу, не шелохнувшись, с закрытыми глазами, как чертова спящая красавица под принцем, только наоборот. И охреневаю.
Я не умею так. Не знаю, какую магию она пытается рассеять и почему поступает именно так. Я не умею простыми прикосновениями дарить столько нежности, обволакивающего спокойствия, которые персиковой сладостью растекаются под моей кожей. Ее нежность обрушивается на меня с силой цунами, смывая грязные желания разодрать на ней одежду, убедиться, что она сможет принять меня, а после трахнуть, не раздумывая ни о последствиях, ни об отношениях. Секс с ней нужен был, чтобы прочистить наконец-то мозги, только для этого.
Чистый секс. Безумный, яростный, для которого запреты работали порохом. Я даже целовал ее только потому, что хотел заставить заткнуться!
А она…
Она целует меня совсем иначе. Как меня уже давно никто не целовал.
Невесомые касания пробивают мою броню с невероятной легкостью, хочу ее касания везде, дразнящие, заботливые.
Понял, что и сам не дышу из-за нее. Как будто боюсь спугнуть, пока она изучает мое лицо. Как если бы обводила пальцами, только Саша скользит по нему губами.
Судорожный вдох возле моего уха. Мазнула губами по щеке, а приподнявшись на дрожащих руках, поцеловала в лоб. Волосы защекотали лицо, но я все равно открыл глаза.
С одного плеча, как обычно, сползла лямка. Хлопковая ткань бесхитростного топа натянулась и не скрывает твердой высокой груди. На шее часто бьется синеватая жилка, при взгляде на которую во мне пробуждается голодный вампир.
Я мог бы уже опрокинуть ее на кровать, провести языком по родинке на бедре, если бы не встретился с ней взглядом.
Моментально теряюсь в ее блестящих расширенных глазах.
Не смей так смотреть на меня, Саша. Черт возьми, нет! Ты не смотрела так даже на моего сына, а он куда больше подходил тебе для этого нелогичного, жестокого, сильного, ломающего чувства, которое каждый должен испытать хоть раз в жизни.
Впрочем, Адам не так хорош, раз за целый год, что он провел рядом с ней, так и не добился от нее такого же отклика. Не подходит она ему. Все просто. Я пытался не замечать этого, стараясь занять сторону сына, но теперь вижу, что ошибался.