Все сделала на уровне инстинктов, но не без косяков конечно. Я, кажется, пересолила. Но ничего, слопает. Пусть подавится.
Яичница журчала на сковороде, когда попыталась убрать бардак, который я развела. Был полный хаос. Сделала импровизированный салат из овощей, который сама любила есть.
Вошедшая фигура на кухню смутила меня до чёртиков. Он был явно после душа. Волосы свисали на лоб, а лицо было свежо, в отличие от меня. Я была разбита из-за похмелья. Белая футболка обтягивала широкие плечи, а чёрные шорты вызывали слюну из-за прошлой ночи.
Прошлая ночь? Без комментариев.
— Как успехи? — ухмыльнулся Питер, остановшись напротив меня через барный остров.
— Ты, — прошипела я, а он довольно улыбнулся, — Не мог придумать ничего другого?
— Это ты ещё туалеты не чистила, Лисичка, — усмехнулся Питер, а от его Лисички меня бросило в жар. Стиснув зубы, посмотрела на него. А он глянул на мой «шедевр на тарелке» и дёрнул бровями. — Отравила небось своим ядом?
— Конечно, как по-другому то, — процедила я сквозь зубы и услужливо поставила тарелку с яичницей перед его носом, а рядом поставила тарелку с салатом.
— Я думал будут хлопья, но ладно могу и это поесть, — усмехнулся Питер, а мне хотелось стукнуть ему поварёшкой. Прям взять и долбануть со всей дури.
— Приятного аппетита, — выдавила я улыбку, а он пошевелил желваками.
«Боится пробовать? Ссыкун», подумала я с улыбкой на лице.
Но он отправил в рот кусок, а я стояла и наблюдала за ним в полном шоке. Я не думала, что он будет есть. Нет, правда. Думала это шутка или прикол, проверка на прочность. Но он начал жевать интенсивней, немного сморщив лицо.
Я налила стакан кофе и протянула ему. Он услужливо забрал, забросил ложку сахара, перемешал и запил.
«Одна ложка, хорошо. Запомню».
Он жевал в тишине, смотря в свой телефон. А я нервничала. Тряслась как листик на ветру. Когда решилась на повторный манёвр готовки, он поднял голову и посмотрел на меня. Зелёные глаза прожигали мои, а я замерла с яйцом в руке. Он медленно расплылся в улыбке, а я не заметила, как сжала ладонь. Да так сильно, что яйцо треснуло. Это вообще возможно? Возможно ли раздавить яйцо? Не думаю.
— Убери, — он кивнул мне на руку, а от его тона, приказного тона я снова сжала зубы.
Никто и никогда не говорил со мной так. Никто! До сегодняшнего дня. На что я подписалась? Вот дура.
С виду тихий и милый Питер превратился в издевателя. В самого настоящего издевателя. Куда делать его закрытость? Куда делось смущение? Хотелось бросить ему это разбитое яйцо в лоб. Но я лишь кивнула и выбросила яйцо в мусорку.