Масло начало стрелять, обжигая лицо и руки. Я готова была выть, когда кастрюля с картошкой зашипела и вода полилась на плиту. Схватив крышку, поняла не сразу свою ошибку. Рука вспыхнула от ожога, а разбитая стеклянная крышка уже валялась на полу.
— Это катастрофа, — промычала я.
Я вся была побитая, раненая, дико напряжена и хотелось рыдать.
Когда я всё-таки сделала картофельное пюре и немного пережарила котлеты, ну совсем капельку, то принялась делать подлив. Как же сложно твою ж мать.
Покончив и с густеющим подливом, подлила воды и снова перемешала. Отбросила деревянную ложку в сторону и просто села на пол. Я жутко устала. Как они это делают каждый день? Сама не поняла, как начала рыдать, опустив голову на колени.
Мои всхлипы прервал глухой смешок. Подняла голову и увидела Питера. Он довольно улыбнулся, а потом осмотрел масштабы трагедии.
— Увлекательно, не правда ли? — усмехнулся он, а потом посмотрел на меня.
Лейкопластырь съехал и то ли я сильно сжала руку, то ли что... но порез снова начал кровить. Другая рука покраснела от ожога, а разбитая крышка говорила лишь о том, что я ни черта не умею. Испорченная девка, которую ничему не научили.
Питер присел рядом на корточки и схватил мои руки. Он намочил полотенце и вытер кровь с руки. Заботливо так, но всё равно держал дистанцию.
— Ты здесь готовила или занималась членовредительством? — проворчал Питер, замотав мой палец очередным лейкопластырем.
— Кажется всё вместе, — хмыкнула я и вытерла щеки от слез.
— Какая же ты упёртая, — вздохнул Питер. — Я думал ты после завтрака взвоешь. Но нет...
— Я иду до конца, всегда, — выдохнула я так тяжело, что внутри аж стало пусто.
— На ужин будет моя отрубленная голова? — усмехнулся Питер, а я расплылась в улыбке.
— Я поняла кое-что, Питер.
— И что же? — он вытер слезы с моих щёк пальцами и посмотрел мне прямо в глаза.
— Я хочу чему-то научиться. Сегодняшний день просто ад, но я хочу научиться. Хотя бы чему-то, — хмыкнула я, а он выгнул бровь. Я явно его удивила, да я сама себя удивила.
— Мало Алиса, мало. Я уверен, что Зои тебе помогла, — он дёрнул уголками губ.
— Только с меню, а всё остальное я сама. Кажется, с сегодняшнего дня я вегетарианка, — улыбнулась я, а он расхохотался как мальчишка.
— Ладно, проехали. Соберись тряпка или я зачту это как поражение. Убери здесь всё, но не наноси себе больше увечий, пожалуйста, Алиса. Твой отец меня убьёт из-за порезов. Соберись, приберись и покорми меня. Я жутко голоден, — с тенью улыбки сказал Питер. — С солью опять дружила?
— Чуть-чуть, — улыбнулась я, поднявшись на ноги.