Я видела, как мать скучает по сыну, который редко появляется в этом доме. Понимаю, конечно, что мой отец тот ещё... фрукт. Может быть, он просто дал право матери на счастье?
«Нет, нет, только не смена ориентации!», вопила я у себя в голове.
— Ладно, давай не будем о грустном. Может быть и потоп этот к месту. Хоть чаще буду видеть его, — хмыкнула Эмили, а я неожиданно для себя обняла её.
Я скучала по маме, но также я понимала её какого это не видеться с любимым человеком. С одним и тем же. Мы думаем об одном и том же.
— Да! — кивнула я, а она вытерла со щеки одинокую слезу, — Нужно смыть с себя запах мяса и муку из волос, — хихикнула я, а она словно расцвела.
— Лисичка? — спросила Эмили, — А как у тебя с парнями? Ты оставила кого-нибудь в России?
— Нет, не довелось, — махнула я рукой, а она лишь поджала губы.
Это было чистая правда. Сколько бы не гуляли с девочками и сколько бы парней не подкатывали, я отшивала моментально. Никто не был таким, как Он. Моё единственное желание было, чтобы он был первым и последним.
Для вечера я надела чёрное приталенное платье с длинными рукавами и манжетами, а шея скрывалась за воротником похожей на рубашку. Длина платья доходила до середины бедра. Я выглядела как школьница. На ноги надела балетки в тон к платью. Темно-каштановые волосы до лопаток я решила оставить распущенными. Нарисовала стрелки подводкой и накрасила ресницы, которые распушились словно наращенные. Небесно голубые глаза сверкали, а дрожь в пальцах предвкушала долгожданную встречу. Накрасив губы блеском, я услышала голоса в коридоре.
Открыв двери, увидела как Питер стоит у двери напротив и держит руку на ручке двери. Он медленно повернул голову и его зелёные глаза пробежались по мне.
В живую он намного больше, красивей и вкусно пахнет. Широкие скулы гладко выбриты, а черные волосы уже не такие длинные, как были в прошлом году. Я знала каждый дюйм на этом лице. Фото — это не то, вживую лучше. Намного лучше.
— Привет, Питер, — с диким облегчением, сказала я, и это прозвучало слишком интимно, чересчур.
Его глаза резко распахнулись, а из рук аж выпала сумка с вещами.
— Алиса? — на выдохе пропищал Питер, а я довольно замотала головой.
От его голоса аж пульс подскочил. Такой низкий и немного хрипловатый голос, вызвал табун мурашек по телу. Вздрогнула от гусиной кожи и захотелось почесаться.
— Как ты... — он запнулся на полуслове и покачал головой, — выросла. Очень выросла.
— Ты тоже, Питер. Такой бугай стал, — мне кажется у меня горело все тело. Щеки полыхали огнём, а он был бел, как мел.