А сейчас вот стало страшно. На те секунды, что загружались результаты поиска... А потом...
Что я там чувствовала? Что летаю, парю в облаках? Так вот, похоже, это было правдой. Я летала. Высоко-высоко. Подлетела к самому солнцу, как Икар. Огненные лучи так же растопили воск в моих крыльях, и я разбилась.
Новость в топе. И там же фото.
Цветное. Портрет. Русая макушка у отметки сто восемьдесят девять. Волосы пострижены коротко, иначе, чем сейчас. Ссадины на лбу, на правой скуле. Припухшая переносица. Ноздри раздуты от злобы. Она же во тьме горящих на бледном, чисто выбритом лице карих глазах.
Изображение стало медленно расплываться перед глазами. В ушах стал тошнотворный гул.
С фотографии на меня смотрели полные ярости глаза Максима.
- Симпатичный, правда? Жалко, что бандит, - Юля нагнулась к моему монитору.
- Ничего в нем симпатичного, - это Аня, - от взгляда кровь в жилах стынет.
- Это точно, - а вот это уже я. Обычный ровный голос. Спокойный, даже шутливый. И еще несколько ничего не значащих фраз.
Будто это не я разбилась насмерть. Это не мое сердце истекало сейчас кровью...
Закончить работу. Выключить компьютер и попрощаться со всеми. Сесть в машину и уехать домой.
Все методично, на автопилоте, как робот. Не обдумывая, что делала, не чувствуя... Совсем ничего. Будто все это не со мной и не обо мне.
А оказавшись дома, я будто очнулась. И боль, как цунами, обрушилась на меня, сбивая с ног. Я сползла по стенке на пол, ноги не держали. И зарыдала, завыла в ладонь, которой зажала рот.
Глава 14
За окном рассвело. Солнце нового дня постепенно рассеяло тьму, сгустившуюся вокруг меня с наступлением ночи. Жаль, нельзя так же легко рассеять ту, что заполнила изнутри. И сложно тоже - нельзя.
Слезы иссякли. Высохли. Как и я изнутри. Все, что от меня осталось, лишь оболочка, скрывающая черную пустоту.
Я не чувствовала, холодно ли мне от кафельного пола прихожей, на котором неподвижно пролежала несколько часов. Не чувствовала, затекло ли мое тело. Не чувствовала ни-че-го.
Просто лежала, безразлично наблюдая, как из темноты вырисовываются очертания окружающей обстановки.
Стол и стулья за открытой дверью кухни. Хлебница на подоконнике. Шкафчики для посуды.
Моя сумка, валяющаяся рядом на полу.
Тумба с обувью в прихожей, над ней вешалки для верхней одежды. Пустые, ведь сейчас тепло, лето.
Большинство людей не сдаются даже самым жутким бедам. В нас природой заложен инстинкт самосохранения. Рано или поздно он срабатывает. Будто ниточку протягивает, за которую просто невозможно не уцепиться.
Моей стало чувство долга, привитое с пеленок.