Опустившись или скорее упав рядом с Андреем на телогрейку, облокотилась спиной о стену и осторожно уложила его себе на руки. Обняла, прижалась губами к щеке. Андрей повернул голову, чтоб поцеловать меня. Когда наши рты соприкоснулись, с глухим стоном притянул меня ближе. Я охнула от боли. Это не он сильно сжал, это на мне живого места не осталось.
- Нин, как ты? – с трудом выдавил от страха за меня.
Я его понимала. Вот только по сравнению с Андреем, я была в полнейшем порядке.
- Как я? - голос звякнул, и я закрыла рот рукой. Через пару секунд шепотом добавила. - Это не меня подстрелили.
- Да в мясо ушло, ничего важного не задело. Я знаю, о чем говорю. Полевая хирургия, все дела.
- В нашей армии весьма неважно со всеми видами подготовки.
- А кто сказал, что я о нашей? Не-ет, Нин... После той истории, мне помогли свалить из страны. Ну и занесла меня судьба в одну организацию. «Мемфис» называется, но тебе это ни о чем не скажет. Они что-то вроде отряда наемников для особо сложных и секретных военных операций. Именно там я и научился всему.
Теперь понятно, откуда у Андрея взялась такая серьезная тактическая подготовка.
- И что, потом просто ушел оттуда?
- Все по контракту. Мой закончился, я не продлил. А организовано все так, что вздумай я кому что рассказать, их найти не смогут. Ни базы, ни руководства, ни...
Он осекся. Рывком сел, одновременно схватившись за автомат. Я замерла, боясь дышать, и вся превратившись в слух. Но единственное, что слышала, это загрохотавший в ушах пульс. Прижалась к спине Андрея. Вцепилась покрытыми нашей кровью пальцами в ткань футболки.
Звук чужих шагов сквозь стук сердца. Сколько человек - не разобрать. Да и какая разница? Если найдет хоть один, дурацкий старый погреб станет нашей могилой.
Глава 32
Андрей подвинулся назад, вжимая меня своим телом в стену. Инстинктивно закрывая собой, пряча.
А шаги становились все ближе. Теперь были слышны и голоса. Слов особо не разобрать, но зато один голос я узнала.
Рузаев.
Что-то грохнуло, будто выбили дверь. А через несколько секунд прозвучало:
- Чисто!
Уходите! Уходите отсюда, умоляю! Нет здесь никого, не-ет!
Закусив разбитую губу, я беззвучно плакала. Горячие слезы медленно текли по щекам, мочили футболку Андрея, к которой я прижималась лицом. Под голыми ягодицами оказалась влажная земля.
Груди справа слишком тепло и влажно.
Рана Андрея. Кровь.
Ею, казалось, весь воздух пропитан.
В голове тошнотворно роились мысли. Обрывки молитв, обрывки воспоминаний. Вопросы, а что если...
Если они войдут! Если через секунду кромешную темень погреба разрежет столб мягкого вечернего света, а на хлипких ступеньках лестницы появятся черные берцы. Или начищенные ботинки.