— Раз, раз. Проверка звука. Отлично. Гхм… Итак. Запись ноль-ноль-один. Я, Максим Леонидович Титов, разработчик нейро-модуля под рабочим названием «NeuroGame». Пока это закрытое бета-тестирование, и я буду записывать все изменения, которые происходят с моим… тестировщиком.
Язык не повернулся сказать: «С подопытным», — хотя слово так и напрашивалось. Макс вздохнул, подумал с минуту, стоит ли рассказывать о том, как Егор Матвеев оказался «тестировщиком»:
— Моя нейро-игра создана для людей, находящихся в коме или потерявших память в результате различных обстоятельств. Я считаю, что в процессе прохождения моей игры пациент может восстановить ослабленные, повреждённые нейронные связи. Для этого я устранил максимальное число отвлекающих раздражителей, присутствующих в обычных играх рода экшн, в которых внимание на собственных переживаниях рассеивается.
Максим перевёл взгляд на экран с очередным проигрышем персонажа. Наверное, пятнадцатым по счёту, в который раз подивился упорству капитана и, из-за уважения к этой настырности и терпению решился:
— Моим тестировщиком стал капитан Егор Васильевич Матвеев. Двадцать второго мая он получил сильные телесные повреждения в результате теракта… Кхм… Об этом я рассказывать не буду… Егор Васильевич, как мне сказали, возможно, получил повреждения, которые… В общем, полная потеря памяти. В больнице он пролежал два месяца, прогнозы были неутешительными, врачи предложило родственникам отключить Егора Васильевича от аппаратуры. После этого его родственник дал нам разрешение на участие в эксперименте, и мы решили попробовать вернуть к жизни Егора Васильевича нетрадиционным способом.
— Я считаю, что психологический и жизненный опыт Егора Васильевича оказался… м-м-м… кхм… в общем, необходимым опытом для бета-тестирования. Хочу отметить, что с первых минут подключения его сознания к игровому нейро-модулю, Егор Васильевич повёл себя адекватно игроку, добровольно согласившемуся на участие в тестирование. То есть, я хочу сказать, что есть некоторые показатели, которые могут свидетельствовать о ненарушении протокола участия в эксперименте.
Удовольствие и гордость отразились на лице Макса: наконец смущение пропало, и речь, кажется, удалась. Он открыл рот, чтобы продолжить, но звук шагов по лестнице отвлёк, запись видео была поставлена на паузу, и парень обернулся, чтобы поприветствовать входящего.
— Здоро́во, как у вас дела? — поинтересовался с порога мужчина.
Максим кивнул на экран:
— Пытаемся крипить[13].
Гость с хрустом откусил от яблока и бросил Максу второе, которое тот ловко поймал; подошёл к экранам и присмотрелся, понаблюдал один раунд: