— Все, хватит с платьем, — говорит Вэйланд. — Сядьте ко мне на колени.
Не могу сопротивляться, а ситуация хуже некуда. Просто гад, мерзавец, подлец!
Я рядом с ним. В глазах собираются слезы. Ноги подгибаются.
Кошмарный сон, где видны только стальные глаза мужчины. На колени… Просто невыносимо.
Но я делаю усилие и сажусь ему на колени.
Это позволяет мне заметить тень улыбки на его лице. Его запах проникает в ноздри. Пахнет чем-то древесным с тонкой ноткой мускуса.
— Коснитесь моего ремня, — продолжает он.
Он что, задумал прямо вот здесь, в карете? Проверить куклу для того самого?
Но я не могу остановить себя. Пытаюсь, сопротивляюсь.
В конце концов, это моя конечность. Она обязана меня слушаться! Нет, нельзя, плохая рука! Пальцами касаюсь металлической пряжки. Холод отрезвляет, а я не знаю, что будет дальше. Хоть и догадываюсь. Вот что я хотела от этого мира? Что мне все на блюдечке с голубой каемочкой будет? Особенно после того колдуна, который сделал из меня послушную куклу для господина?
Вспоминаю слова колдуна, когда попала к нему впервые. Я что-то должна буду сделать с хозяином. Только что, если хозяин контролирует каждое мое действие?
Я все еще смотрю в холодные глаза, ожидая следующей команды. Внутри все замирает, но я не сдамся. Не заплачу, не при нем.
— Отвесьте мне пощечину, — тихо шепчет он.
Миг – и мою руку перехватывают, а затем и вторую.
— Команды отменены, — следует.
Мои руки в его руках, а мышцы расслабляются.
— Вы с ума сошли? — возмущаюсь я, сидя на его коленях.
Мои руки отпускают, а я лихорадочно начинаю завязывать платье.
— Высшая степень проявления эмоций доступна тогда, когда человека заставляют выполнять что-то основанное на низменных инстинктах,
Я сжимаю зубы. Вот же экспериментатор. Становится не по себе совершенно.
— Видимо, ты настоящий человек в кукле. То ли сознание перенесли, то ли…
— Я человек, все, что вы видите перед собой — это тот набор генов, с которым я родилась! — я прогоняю непрошенные слезы. — Не нужно меня проверять на это каждый раз.
— Генов? — прищуривается он.
— Набор особенных черт, передающийся от родителя к потомку, — поясняю я.
Так, успокойся, Рита. Если что еще успеешь стукнуть этого Вэйланда. Из любой задницы всегда есть выход. Даже если его поначалу не видно.
— Ясно, — прищуривается он. — То есть ты не кукла, но при этом ты не знаешь про Гринстрейн…
Надо быть спокойной, но как сохранять спокойствие в такой ситуации, если он может мне приказывать на каждом шагу?