Именно поэтому он отступил, заложив руки за спину, и равнодушно смотрел, как они скрываются в портале. Как сужается искрящийся золотом разрыв в пространстве. И как тает крохотной точкой последняя искорка. После чего повернулся к Альгору:
– Еще раз увижу тебя рядом с ней, – почти прошипел ему в лицо, – ты пожалеешь.
– Люциан, – какого драха сюда принесло Сезара, он понятия не имел, но просто развернулся к брату.
– Забирай своего наставника, пока я не перегрыз ему глотку.
В портал шагнул, оставив за спиной и брата, и Альгора, но им самое то быть рядом: темная тварь всегда поймет себе подобного. Вышел прямо рядом со своей дверью, чуть дальше по коридору располагались комнаты сестры. Какое-то время Люциан смотрел в ту сторону, чтобы потом просто шагнуть к себе и громыхнуть тяжеленной дверью с такой силой, что раздался хруст.
Здесь все напоминало о Лен: даже рубашка, промокшая от ее слез. Сейчас она, разумеется, уже высохла, но несчастную рубашку Люциан просто с рычанием разорвал, швырнув в угол. Расстегнул чистую, словно ворот начал его душить.
И запах. Безумно приятный, притягательный аромат ее волос. Ее аромат, с терпкими горчинками трав и мягкой сладостью, чуть приправленной острыми пряными нотками. Он не знал, что это за духи, но это точно был ее аромат – невероятно подходящий этой невозможной девушке, сводящей его с ума.
Глубоко вздохнув, полной грудью, Люциан как безумный шагнул к постели и подтянул к себе подушку, которая пахла ей.
Это какое-то помешательство. Не иначе.
Отшвырнув подушку на пол, с раздражением коснулся браслета:
– Нужно заменить постельное белье. Подушки. Покрывала. Вообще все.
Отдав приказ, резко поднялся и вышел на балкон. Здесь воспоминания тоже были – но здесь они были слабее. Достаточно слабее для того, чтобы, впаявшись ладонями в перила, вглядываться в глубину паркового лабиринта и чувствовать, как крошится под пальцами ни в чем не повинный камень.
Удивительно, но этой ночью я спала как убитая. Думала, буду ворочаться, постоянно прокручивая в голове все что произошло, но нет. Стоило мне лечь, как веки стали тяжелыми, и я словно провалилась в уютную теплую колыбель, в которой было спокойно, как в детстве. Должно быть, это часть магии Люциана – по крайней мере, как еще объяснить, что я просто сомкнула глаза, а открыла их в темноте раннего утра только под настойчивое бормотание Эвиль:
– Ленор! Ленор, просыпайся, надо еще успеть собраться и позавтракать перед отъездом в Академию.
Портал. Академия. Соня. Люциан. Альгор.
Все эти осознания повыскакивали из моей памяти, как кубики, пока я сама скакала между комнатой и ванной. Пока мой еще не проснувшийся до конца мозг в дымке исцеляющей магии золотого дракона как-то охранял от чувств, которые вчера на меня обрушились, я малодушно не смела ему мешать. Потому что не хотела верить в то, что сказал Альгор. Не хотела больше чувствовать то, что он мне сказал.