Люциан поймал себя на мысли, что выпал из реальности, что сестра уже какое-то время болтает о своем вечном противостоянии с предметницей по ранней эпохе драконьего искусства, и немедленно влился в разговор.
Все, никаких больше мыслей о Ларо.
По крайней мере, до завтра.
_____________________________
* Ритха – ругательство в отношении женщины
** Эрими – избранная дракона
– Доброе утро, Ленор! – радостно провозгласила голограмма. – Учитывая, что вчера ты легла спать очень рано и даже не потрудилась привести себя в порядок, сегодня я решила поднять тебя до общего пробуждения.
Ленор, то есть я, с трудом разлепила веки. Доброе утро мне всегда представлялось как-то иначе, а не когда ты лежишь в позе зю в форме, с растрепанными волосами и головой тяжелой, как участь Валентайна Альгора. Чтоб его настигло самое жестокое несварение, которое только можно себе представить.
– Сегодня у тебя снова четыре пары…
Какая радость!
– Первая – общая теория магии. Вторая – история, практика. После обеда зельесоздание и зоомагия.
Потрясающий предмет. Надеюсь, там мне расскажут, как превратить Валентайна Альгора в козла. Предания гласят, что он наполовину дракон, но как по мне, он стопроцентный козел.
Злиться было как-то проще, чем вспоминать о случившемся вчера и о том, что сегодня, вполне возможно, последует продолжение. Или повторение. Потому что никто кроме этого стопроцентного козлодракона с темной стороны силы не возьмется объяснять адептке, дочери заговорщиков, запрещенную тему межмировых перемещений. Признаться честно, я не была уверена, что возьмется он, но выбора у меня особо не было.
Либо так, либо застрять здесь до скончания века (моего), который, исходя из всех сложившихся обстоятельств и предпосылок, может оказаться довольно коротким. Как бы там ни было, Валентайн Альгор оставался единственной лазейкой, и сегодня должен был настать момент истины. Или мы говорим о теме межмировых перемещений, и я наконец приближаюсь к теме возвращения домой и помощи Соньке, или…
– Тебе лучше поторопиться, Ленор, – прервала мои измышления говорящая голограмма. – Нужно умыться, привести в порядок себя и форму, а на все это у тебя осталось не так много времени.
– Спасибо за совет, – буркнула я. – Слушай… как мне тебя называть?
Голограмму, кажется, закоротило. Потому что она молча уставилась на меня.
– Есть у тебя какое-нибудь имя?
Алиса, Маруся, Сири…
– Эвиль, – произнесла голограмма. – Меня зовут Эвиль, Ленор. Ты разве не помнишь?
Кажется, или голограмма обиделась? Потому что голос ее прозвучал как-то иначе.