Ребята всегда общались в таком формате, я не раз слышала подобные оскорбления, которые не имели злого умысла. И мне очень сильно это напоминало мое общение с близнецами.
И это Лешино «Говнюк». Я не мало усилий приложила, что бы не улыбнуться.
– Поясни, – твердо произнес Вознесенский, продолжая крепко удерживать меня.
Вцепился-то.
Что, вообще, за наглость? Раньше он не позволял себе подобного, а после летних каникул совсем охамел. Он вечно пытался пощупать мои волосы, словно они ему покоя не давали, на паре все время наглаживал по руке, вчера вообще за зад ущипнул прямо перед Климовицкой. А главное, с таким невозмутимым лицом.
Краем глаза заметила, что в коридоре, как обычно, стала собираться кучка любопытных студентов.
– В бар зовем с нами вечером, – отозвался Вольный.
– И как, успешно? – спросил Стас за моей спиной уже более мягким голосом, и я почувствовала, как он носом ткнул в волосы на моей макушке, делая глубокий вдох.
Он что, меня нюхает?
Мурашки снова побежали по всему телу, а волоски на руках и спине встали дыбом.
Что за фигня? Похожее ощущение у меня каждый раз было перед гонкой, когда я стояла на старте, выжимая ручку газа. Ощущение адреналина.
– Если б. Как ты и говорил, хер уломаешь, – продолжил Антон. Они говорят обо мне? –Ладно, мне в деканат надо. Пока, голубки! – махнул рукой и направился в противоположную сторону, откуда они шли изначально.
– А мне отлить нужно, – хмыкнул Меркулов и сиганул за наши спины, не удосужившись даже попрощаться.
Парни тактично сливались по одному, оставляя нас с Вознесенским наедине, быстро придумывая отмазки на ходу. А вот у Карамельного, кажется, была проблема с фантазией, так как он судорожно пытался придумать причину, что бы смыться, и в итоге ляпнул:
– А мне…А мне бабуле надо позвонить, – и рванул за Вольным.
– У тебя нет бабули, придурок, – засмеялся мне в макушку Стас.
– Похрен! – Тимур, не глядя, махнул на нас рукой.
Вроде взрослые парни, а ведут себя как дети.
Стоило всем друзьям Вознесенского разбежаться, как я снова попыталась вырваться из мужской хватки.
– Да не дергайся ты! – прорычал Стас и уже двумя руками обнял. – Просто постой так минутку, – более мягко добавил, а потом уже совсем шепотом, – пожалуйста.
Он не просил, он умолял.
Я замерла.
Я совершенно не знала, что делать. Мы стояли, обнявшись, по середине коридора, и он медленно терся носом о мою макушку, задевая резинку, которая стягивала мои волосы в хвост. Я слышала его тяжелое дыхание и чувствовала спиной, как быстро у него стучит сердце.
– Осипова тебя достает? – неожиданно спросил он.