— Сведения или…? — подобрался Трубецкой.
Салтыков — отдельная история. Внешне — благопристойная. А вот если присмотреться…
Присматриваться к этому роду Трубецкой начал после конфликта с Воронцовыми, начатого с подачи отца Игната.
И ведь ничего не предвещало…
На стихии Анну Салтыкову, как и большинство девочек, проверяли в четырнадцать. Было даже заключение: слабые воздух и ветер. Для других, не столь родовитых, ничего хорошего — с такими данными достойной пары не найти, но когда речь идет о предках с тысячелетней историей, и соответствующим приданным, то никаких проблем.
И ведь сначала все шло неплохо — Воронцов-старший хоть и отказал Игнату в благословении, но дал понять, что готов передумать, если наследственная карта невесты его устроит.
Карты он так и не получил, да и не мог — Салтыков сделал все, что бы скрыть результаты освидетельствования.
Пустышка!
В империи полные пустышки рождались только в одном роду — императорском. Так что вердикт оказался фактически признанием. Чужая кровь! Ублюдок в роду Салтыковых!
Стань эти сведения достоянием гласности, от Салтыковых ничего бы не осталось — слишком много гонора, слишком кичились чистотой рода, чтобы другие не воспользовались, кинув камень, но император был против внутренних войн, приказав засекретить все, что касалось Анны Салтыковой.
А потом было тайное венчание, отъезд новобрачных в гарнизон и…
Казалось, что все стихло.
Увы, только казалось.
— Или, — вздохнул Хлопонин. — Слуга покончившего собой Зубова оказался предприимчивым, сохранил переписку между ним и Салтыковым-старшим.
— Неожиданный поворот… — качнул головой Трубецкой. — Но это ведь еще не все?
Усмешка Хлопонина была кривой:
— Артемий Зубов женат на внучатой племяннице князя Салтыкова. И в качестве приданного получил небольшой заводик в Царицине, на который четыре года назад взял лицензию на производство фармпрепаратов.
— Но в реестре по заводу Зубова нет поставок наркотического сырья, — как-то… возмущенно постучал пальцами по столу Марат.
Потом, смутившись, резко опустил руки, устроив их поверх лежавшей на коленях папки.
Трубецкой отметил это машинально. Больше его сейчас интересовал ответ Хлопонина, от которого многое зависело.
— Не было или нет? — словно бросая вызов, посмотрел Хлопонин на Марата.
И вновь, дожидаться реакции не стал. Вынув из внутреннего кармана свернутый лист, расправил его и протянул Трубецкому:
— В центральную базу не пошло — не те объемы, а вот в региональном реестре есть запись о начале производства препарата, сырьем для которого как раз и является наш порошочек.