Лука вошел в комнату, прошел к столу, поставил бутылку. Тот, что остался у двери, что-то произнес…
Лука вошел в комнату, прошел к столу, поставил бутылку. Тот, что остался у двери, что-то произнес. Лука вновь взял бутылку, развернулся. Открутив крышку, глотнул…
Лука вошел в комнату, прошел к столу, поставил бутылку. Тот, что остался у двери, что-то произнес. Лука вновь взял бутылку, развернулся. Открутив крышку, глотнул. Потом вздрогнул, посмотрел на Серебрякова… страшно посмотрел, словно тот его предал. Схватился за горло, упал, забившись в судорогах…
— Его обманули, — с трудом вырываясь из этой круговерти, зацепилась я взглядом за машину, что стояла напротив.
Очередной крутой джип. И игрушечный чертенок, талисманом висевший на лобовом стекле.
Обычная машина. Не черная, как показалось, темно-зеленая. И номер. Две единицы и две девятки. Как начало и конец.
— В воде ничего не было, — продолжила я, не отводя взгляда от чертенка. — Это — катализатор.
— Тогда понятно, почему не сработал амулет, — заметил Андрей. Судя по интонациям, услышать нечто подобное он был готов. — И остается…
— Я знаю, где он, — все-таки закрыла я глаза, чтобы не видеть, как многообещающе оскалился представитель демонического мира. И повторила, догадываясь, что это — далеко не конец: — Я знаю, где он…
* * *
И снова камуфляж поверх своей одежды. И снова тот же минивэн, дожидавшийся нас в тихом дворике пока мы куролесили по центру Москвы.
Вот только настрой был другим. К сожалению, далеко не боевым.
— Саша, тебе нужно покушать, — довольно хмуро посмотрел на меня Сергей.
— Не хочу, — буркнула я, без малейшего энтузиазма взглянув на протянутый стакан с кофе.
В отличие от них, к своей доле добычи из кафе я так и не притронулось. Не смогла. Как отрезало. Умом понимала, что действительно надо — силы мне еще потребуются, но даже смотреть на еду не могла.
Причина была понятна. Если верить собственным ощущениям, то Луке стало хуже. Ну и мне вместе с ним.
Не сказать, что совсем плохо — находились еще далеко от него, да и после истории с Яной я поняла, как разделять себя и находившегося на той стороне «связи» человека, но все раздражало и хотелось, чтобы оставили в покое.
О поисковиках отец рассказал, когда мне было около одиннадцати. Не специально — просто нашелся повод. Андрей с Ревазом и дядькой Прохором ушли на охоту и не вернулись, как договаривались. Я не сказать, что забеспокоилась, скорее, переживала за поездку в город, которую мне обещали. Не такое уж частое развлечение, чтобы пропустить.
Вот тогда и состоялся разговор. Сидели в увитой плющом беседке, пили чай, смотрели на закат и общались.