Когда-то у меня в голове не укладывалось, что Эдвин мог устроить этот спектакль с помолвкой просто из ревности, а вовсе не потому, что ему понадобилось королевство. Так и Рик не могла поверить, что мне вовсе не приспичило вернуть корону.
Одной из ночей я выбралась из комнаты, чтобы пройтись по замку.
Прогулявшись в ночном саду под полной луной, я набрала трав для чая, а затем отправилась на кухню, предвкушая спокойную трапезу в гордом одиночестве. Можно было бы позвать с собой одного из дворцовых котов, чтобы было, с кем поговорить, но ни один из них мне не попался.
Однако на кухне я оказалась не единственной полуночницей. Рик уже была там, когда я пришла. Она сидела за пустым столом, перед стояла полная до краев чашкой с уже остывшим отваром. Рик упирала в лоб сложенные, как в молитве, кулаки, ее лоб был нахмурен, а лицо в свете масляной лампы казалось сильно покрасневшим. Перед ней лежал распечатанный лист бумаги, печать на котором я узнала издалека. Видимо, Томас, наконец, все ей рассказал и подтвердил слова Эдвина.
Она заметила мой светлячок и испуганно утерла глаза. Не сказав ни слова, я, как и собиралась, прошла в кладовую за остатками ужина, затем вытащила из буфета пару чашек и села напротив Рик.
Растерев в руках собранные травы, чтобы они дали сок, я положила их в обе чашки, залила водой из остывшего чайника и подогрела магией. Состряпав это нехитрое снадобье от всех горестей, я пододвинула один из сосудов к Рик, а из другого отпила сама.
Она посмотрела на чашку с сомнением, но потом все же выпила, морщась, словно я предложила ей перцовки. Но, как оказалось, чай с мелиссой, даже подогретый колдовством, ничем не отличается от обычного, и лицо Рик разгладилось
Мы продолжили молча сидеть в ночной тишине, так непривычной для суетного замка. Я принялась за остывший ужин.
– Я так боюсь за него, – вдруг тихо призналась Рик, смотря в свою чашку. По ее щеке скатилась слеза и упала в дымящийся напиток. – Каждый день он там, и я с ужасом думаю, что однажды утром гонец станет рассказывать мне, как храбро он сражался перед смертью… Я просто не вынесу этого.
Она всхлипнула и закрыла лицо руками, до бела сжимая пальцы у глаз. Я молчала, сочувственно смотря на ее хрупкую фигуру.
Что тут сказать? Едва ли я могла разделить ее переживания, в отличие от Томаса, Эдвин никогда не станет рисковать собой. Я точно знала, что в случае крайней опасности он просто сбежит оттуда, прихватив с собой брата: героизм не его стезя. Томас же первый полезет на мечи, защищая своих людей, в этом я не сомневалась. На месте Рик я бы уже давно поседела.