— Спасибо, — облегченно выдохнула.
В такой траурной обстановке я дошла до лифта со своими провожающими, когда мне в спину донесся крик.
— Юля, стой! — кричал Пашка.
Я нажала на кнопку вызова не оборачиваясь.
Он, видимо, бегом преодолел разделяющее нас расстояние, потому что вскоре дотронулся до моего плеча, заставляя повернуться лицом.
— Ты не можешь вот так уволиться, — уже не крича, а испуганно и растерянно заявил он. — Мы же друзья и всякое…
Не дала ему договорить:
— Нет. Мы больше не друзья, — отрезала.
Позвучало это как-то по-детски. В стиле: «Ты мне больше не подружка, ты мне больше не дружок. Забирай свои игрушки и не писай в мой горшок!» — поэтому поспешила пояснить, чтобы не стать окончательно посмешищем в глазах бывших коллег:
— После того, что ты сегодня мне наговорил, ты мне больше не друг. Я тебя ненавижу. И видеть не хочу. Никогда. Вещи свои заберешь, когда я уеду, ключи оставь Юре. И больше не смей мне ни звонить, ни писать.
Он был напуган и, чтобы как-то это скрыть, попытался неудачно пошутить:
— У меня такое чувство, будто ты меня бросаешь.
— Бросаю, — подтвердила.
— Как? Мы даже не встречаемся…
Дзинькнул прибывший лифт, его створки отворились, и парни с моими вещами вошли внутрь.
— Смотри, — посоветовала и последовала за коллегами. Остановилась около панели с кнопками этажей и нажала туда, где значился «0». Подняла руку на уровень щеки, растопырила пальцы в прощальном жесте и сладко пропела, через силу улыбаясь: — Проща-а-а-а-й, Сла-а-а-авин!
[1] Здесь и далее OST фильма Аладдин (2019) — Арабская ночь
Поверить не могу.
Я. Бросила. Пашу. Славина.
Во вселенной произошел сбой, если мне удалось это сделать на самом деле, а не на пять-десять минут, как обычно. Хотя обычно наши «дружеские» разборки никогда не доходили до того, что произошло сейчас. Да, Паша всегда был горяч и мог в гневе сказать всякое, за что мне потом приходилось его прощать, но чтобы сказать, что я «оборзела» или что я «королевна», — такого раньше никогда не было. Я привыкла, что он всегда говорил о моей ценности для него, о моей исключительности, а тут вдруг стала как все да еще много на себя взяла. Про мой законный отпуск вообще молчу. За это обида моя на него росла уже давно.
И тем не менее он понял, что перегнул палку, — я заметила это во взгляде, полном паники, когда феерично покидала офис. Поэтому решила, что он сразу начнет мне названивать или бросится вдогонку, но нет. Я вышла на парковку, загрузила свои мешки в багажник, распрощалась с коллегами, отправившимися меня провожать, села за руль, снова включила зацикленную на повторе «Арабскую ночь», выехала с территории офиса, а он не звонил и не молил о прощении.