— Котова… — раздраженно бросает он, кулаком прикрывая рот. — Поверь… Мне есть дело!
Его злость наполняет меня смелостью.
— Переживаешь за репутацию сводной сестры? Тебе стоило думать об этом, прежде чем заталкивать в свою машину на глазах у всех. Все, что сейчас обо мне говорят — твоих рук дело.
Он морщится при слове «сестра».
— Мне кажется, в машину ты садилась добровольно.
— По-твоему, значит, я так же добровольно запрыгиваю и в другие машины?
Глаза Демида ярко вспыхнули. Губы сжались в тонкую линию.
— Такого ты обо мне мнения? Отлично! Ты всех дубасишь, и никто не называет тебя психом, а стоило мне сесть в твою машину, как я сразу же стала… Да пошел ты!
Разворачиваюсь, но и шага не успеваю сделать, как меня останавливают, схватив за руку.
— Остановись!
— Отдавай приказы другим людям. Может, они тебя будут слушать, — пытаюсь вырвать руку из захвата, но не получается.
— Успокойся! Ангелина, хватит дергаться. Я не отпущу, пока мы не договорим.
Еще крепче сжимает мою ладонь.
— Я больше не собираюсь с тобой разговаривать.
— Плевать, хочешь ты этого или не хочешь. Тебе придется, — Демид наклоняет голову так, что его дыхание касается кожи на моей шее.
— Нет. Я достаточно услышала о себе. Хватит. Больше не стану. Отстань от меня. Пусть все от меня отстанут.
С силой оттолкнув парня, я бегу к лестнице. К черту цветы. Попрошу Марину полить их. К этому дому я больше не подойду.
Выскочив из подъезда, я несусь в сторону остановки, уверенная, что за мной гонятся, но, на секунду обернувшись, понимаю — никого нет. Горизонт чист. Покровского нет в поле зрения. Подъездная дверь закрыта, машина парня стоит на том самом месте, где он ее оставил. Я специально не поднимаю голову, чтобы рассмотреть все окна на двадцатом этаже. Не дождется он моего взгляда.
Стоило мне только выйти из автобуса, сразу увидела рядом с общежитием огромный внедорожник. Обычно меня не волнуют чужие авто, но в этом было что-то такое, что не давало мне покоя все то время, пока я подходила к нему.
— Еля, ну где ты ходишь? Почти час тебя жду, — доносится до меня женский голос.
И только потом я понимаю, почему меня так заинтересовала эта машина. Она новая, но со старыми номерами. С мамиными номерами.
— У тебя новая машина.
Не спрашиваю — утверждаю.
— А больше ничего не замечаешь?
Сделав оборот, мама расставляет руки в разные стороны.
— И новая шуба.
— Отпад, да? — спрашивает мама, счастливо улыбаясь. — Так ведь молодежь сейчас говорит?
Я пожимаю плечами.
Она все равно смотрит не на меня, а на свое отражение.
— Красиво, мам.
Когда мама слышит похвалу, ее улыбка становится еще шире.