Маринка протяжно присвистывает, я же в этот момент продолжаю писать, не обращая внимания на то, как в аудитории вдруг резко стало тихо.
— Котова! — шипит подруга, толкая меня в плечо. — А это точно по твою душу.
Я даже не пытаюсь понять ее слов, просто поднимаю голову и вижу, как Демид идет в сторону преподавателя, тихо-тихо говорит ему что-то на ухо, а затем конец тишине.
— Ангелина, вы можете выйти.
В это же время Маринка начинает свистеть мне прямо в ухо.
Покровский пришел.
Покровский здесь.
Демид пришел за мной!
Даже на таком расстоянии я видела, как лукаво блестели его глаза. Сама я и не пыталась скрыть улыбку, которая расползлась на моем лице.
— Слушай, подруга, если я с твоим Демидом заключу перемирие, он меня тоже с пар забирать будет?
— А ты как думаешь? — спрашиваю, а мысленно уже покидаю аудиторию. Не потому, что я хочу как можно быстрее оказаться рядом с Демидом. Нет, конечно. И в мыслях такого не было. Просто мне до ужаса интересно узнать, что заставило его прийти сюда.
— Думаю, сегодня тебе тоже лучше не звонить, чтобы не беспокоить.
— Не ожидала меня увидеть? — спрашивает Демид, как только я подхожу к нему.
Карасев игнорирует наше присутствие, но я затылком чувствую, как все другие, находящиеся в данный момент здесь, сканируют нас взглядом, напрочь забыв о том, что сейчас лекция в самом разгаре.
Еще и свистел кто-то.
Но тут нетрудно догадаться, кто именно издевается надо мной.
— Не думала, что третья бомба так быстро рванет, — бурчу себе под нос, смотря куда угодно, но не на Покровского. Кактус красивый. У Демида родинка на указательном пальце левой руки. Маленькая, в форме капли. О, упаковка мела на столе. У Демида длинные ресницы. Боже мой. — Очень быстро рванула.
— Еля? — переспрашивает парень, наклоняя голову, чтобы заглянуть мне в глаза.
Вздрагиваю, как от испуга.
— А? — отмираю я. — Так, мы уходим.
Решительно хватаю парня за руку и оборачиваюсь около двери, когда понимаю, что ничего не сказала преподавателю.
— До свидания. Лекцию я перепишу у Липатовой.
Да-да, подруга. Тебе все-таки придется записывать.
Карасев ничего мне не отвечает, зато Демид странно хихикает, когда я буквально толкаю его вперед, подальше от любопытных глаз.
— Ты же говорил, что будешь ждать меня после пар, — говорю я. — Меня и так все ненавидят, а вот за подобные твои выходки сожгут на костре.
— За подобные мои выходки больше никто не посмеет и рта открыть в твою сторону. Не переживай по этому поводу. Я разберусь!
Пытаюсь хмуриться, но не получается. Если бы Демид сказал последнюю фразу при Липатовой, то подруга бы слюной захлебнулась. Но я не Марина, и, хоть мне понравился уверенный тон Покровского, я все равно не хочу, чтобы он вмешивался.