Хотя… Учитывая все обстоятельства, вдруг нестерпимо захотелось бросить ему в лицо всю правду. Показать, каким дураком он был. Показать, что у меня тоже есть причины злиться. Не доказывать, нет. Не обелить себя. Просто поставить точку в этой истории. Справедливости ради.
— Вовремя ты, конечно, спросил, Косинский, — со вздохом сказала я. — Нет никакого ребенка, как ты мог заметить. И не было.
— В смысле «не было»? — он аж развернулся ко мне всем корпусом и буквально впился взглядом в мое лицо, словно пытаясь прочитать на нем правду. А я сама себе удивлялась, как могла спокойно говорить на эту тему. Откуда только силы нашлись?
— В прямом, Косинкий. Не было никакого ребенка. Видишь ли, Никита, иногда случается такая вещь, как ложный тест. Как мне объяснила врач, когда я у них валялась в больничке с жестким переутомлением и нервным срывом после нашей с тобой чудесной беседы, в связи с гормональным сбоем и кучей других факторов тест мог показать, что я беременна. А на самом деле этого не было. Вот так вот.
— Подожди. Каким переутомлением? Каким нервным срывом? — взволнованно спросил Кит, а я… Да будь все проклято, в этот момент я почувствовала легкое торжество. Да, я стерва. Но сейчас, после того, как он меня отказывался меня слушать, это было почти упоительно.
— После нашего с тобой разговора я попала в больницу. Мне стало плохо в подъезде, и меня отвезли к врачу. Если бы ты соизволил позвонить за те несколько дней, что я там провела, ты был бы в курсе. Но ты, видимо, упивался тем, что я предпочла тебе карьеру, — фразы были жестокими и хлесткими, но от них становилось почему-то легче. Давно надо было ему сказать. Не ради него. Ради себя.
— Ева, я… — он протянул руку, собираясь меня коснуться, оправдаться в чем-то. Вот только теперь я не была готова его слушать. Отшатнулась, насколько это позволяла расстояние и жестко проговорила:
— Теперь ты знаешь правду. Доволен? А теперь выметайся. Полагаю, с долгами я рассчиталась. Удачи, Косинский.
Он собирался что-то сказать, но посмотрел на меня и ушел. Просто ушел. Да, мне все-таки иногда шикарно удаются образы стерв. Вот только было бы гораздо лучше, если бы я, приехав домой, не проревела бы несколько часов. А сейчас не проснулась бы от кошмаров. Но прошлое меня отпустит. Должно отпустить.
Никита Косинский
Никита Косинский тоже в эту ночь не спал. Даже и не пытался. В его голове рефреном звучали слова Евы, которые он никак не мог осознать. То есть, как это «она не была беременна»? Тест же показал две полоски, соответственно, у них должен был родиться ребенок. Не мог не родиться. И он сам понимал, что это звучало глупо, но так куда проще, чем осознать ту простую правду. Он сам разрушил их отношения. Не Ева, которая в сложную минуту на мгновение испугалась свалившейся на нее ответственности, а он сам. Когда ждал, пока она перебесится и успокоится, его девочка лежала в больнице с сильнейшим переутомлением. А он даже не заподозрил, что с ней что-то не так. Говорил, что ей нужно больше отдыхать. Но толку-то с этих разговоров? Надо было схватить Еву за шкирку и притащить к врачу, чтобы ей подробно разъяснили про ее график и его последствия.