Я замерла, пытаясь осознать, что же он сейчас сказал. Вот только перед Никитой таких проблем не стояло. Ухмыльнувшись, как мальчишка, он довольно сообщил:
— Непременно поставлю. Ева. Даже не сомневайся.
И что-то в его голосе слышалось такое, многообещающее. И что-то в этом тоне мне совершенно не понравилось. Будто мы сейчас разберемся с моими проблемами и свадьбой и активно начнем работать над тем, чтобы тест на беременность оказался положительным. Так и хочется крикнуть: «Стоп! Притормози! Мы так не договаривались! Куда спешить-то?!». Но не уверена, что меня услышат. Да и вообще, что все правильно расценят. Как-то все стало совершенно сложно и непонятно. Раньше все казалось проще, когда мы были вместе. Не приходилось каждый раз замирать, боясь ошибиться и поверить. Как говорится, и хочется, и колется. Про маму вообще молчу, моя наверняка в ужасе от всего происходящего. Она-то как никто знает, что такое публичность.
— Косинский, я даже боюсь спросить, что за звери живут у тебя в голове, — вслух я произнесла совсем другое, ошеломленно наблюдая за тем, как Никита демонстративно подошел к журнальному столику, взял с него телефон и начал что-то торопливо вбивать. Нет, вот он серьезно? Глазам своим не верю!
— Ну… Наверное, это особая разновидность тараканов, — широко улыбнулся он. — Огромных таких, с двадцатиэтажный дом размером.
— Даже не хочу уточнять, как они в тебе уживаются, — хмыкнула я. Разговор, хоть и затрагивал животрепещущую тему, был легким и непринужденным. Котяра, одним словом! И, мне кажется, однажды он сведет меня с ума. Если еще этого не сделал.
— С большим удовольствием уживаются, — рассмеялся Кит. — Ты проверять будешь, поставил я напоминание или как?
Я скрипнула зубами. Цензурных слов просто не находилось. Вот гаденыш-то! Нарочно меня доводит. Вот только зачем? И ведь понимаю это прекрасно, но все равно иду у него на поводу. Хотя, с другой стороны, если бы он вел себя как-то иначе, я бы постоянно испытывала неловкость относительного всего происходящего. Так что еще спорный вопрос, правильно он себя ведет или нет.
— Нет уж, Косинский, — сердито ответила я. — Обойдусь без подобных уточнений.
— Ну вот, — притворно расстроился он. — Значит, не спится?
И голос такой невинный, что я тут же заподозрила неладное. Даже захотелось заверить, что все в полном порядке и на меня так неожиданно напала сонливость. Но это будет уже совсем трусостью.
— Даже если и так, то что? — приподняла я бровь. Интересно, что же он сейчас предложит? Зная Кита, я, наверное, уже ничему не удивлюсь. С него станется и что-то совсем запредельное и неприличное попросить.