— Дорх Ардер, — нетерпеливо произнёс Мактал, слегка наклонившись над столом. — Прошу извинить, но вы же читали моё письмо. Что скажете? Я могу рассчитывать на ваше одобрение в моём личном деле к Эйлин О’Кин?
Похоже, у него что-то пригорало на почве этой девушки. Глаза загорелись — ещё больше, чем во время рассуждений на интересную ему тему Врат. Загорелись совсем другим огнём. И он Двэйну совсем не понравился. В груди нехорошо сдавило, запекло так сильно, что захотелось ослабить шейный платок. Но он только недоуменно моргнул, подняв взгляд на Уэна.
— Простите?
А Кадан Гард так и застыл у двери, уставившись в спину дельца испепеляющим взглядом. Ещё мгновение он решался, а затем повернул назад.
— Постойте! — заявил громко. — Какие дела у вас могут быть к Эйлин О’Кин? Как вы вообще смеете иметь на неё личные виды. Она моя будущая леота!
— Разве? — Уэн откинулся на спинку кресла, изображая чистейшую наивность. — Разве у неё есть ваша метка? Насколько я знаю…
— Откуда вы вообще можете это знать?!
Двэйн встал, хлопнув ладонями по столу. Мужчины смолкли и оба повернулись в его сторону с видом нашкодивших сорванцов.
Эйлин/Есения
“Есенька, огонь моих очей! Там тебя уже почти поделили”, — Гугл привычно плюхнулся на спинку моего кресла и заглянул в список встреч, которые необходимо было запланировать для претемнейшего на ближайшие пару недель.
Для облегчения собственной жизни Двэйн официально разрешил мне вскрывать его почту и просматривать её, чтобы выделять самое важное. А также списком оформлять просьбы аудиенций, чтобы после обсудить их с ним лично.
Но план встреч существовал пока только в моей голове и оставался пустым листком. Потому как я уже пару минут как прислушивалась к напряжённому разговору мужчин в кабинете Привратника. С того самого момента, как оттуда донеслось моё имя.
“Устроить бы им горяченький приём, чтобы не расслаблялись”, — прокомментировал филин очередной гневный возглас Кадана Гарда.
Затем в кабинете что-то грохнуло — и стало тихо. Я вся обратилась в слух. Даже встала и приблизилась к слуховому оконцу, которое предусмотрительно приоткрыла со своей стороны кончиком карандаша.
“Надеюсь, это тёмный запустил кому-нибудь в голову пресс-папье”, — насторожился фамильяр.
— Вы, кажется, забываетесь, уважаемые лэсы, — прогремел голос Двэйна. — Насколько я знаю, ни одному из вас лиэса О’Кин не ответила согласием. И более того — не дала никаких надежд. Так к чему вы вообще устраиваете этот спор?
Да ладно! Чтобы претемнейший за меня заступился? Удивительные дела! Похоже, зельице Алиши окончательно нарушило работу его мозга. Впрочем заступался он холодно, остранённо, как адвокат на суде.