— И вы хотите, чтобы я выставила себя глупой, некрасивой… — оторопела я и даже отвлеклась от туфельки, которая держалась сейчас только за счет пальчиков.
— Мы хотим, что бы вы были собой, — оборвал меня ректор. — Вы умная, одаренная и талантливая студентка.
— При этом вздорная, вспыльчивая и склонная к скоропалительным решениям, — добавила миледи проректор.
— И проклятиям, — прибавил Гамильтон и я возмущенно прошипела:
— Ты на чьей стороне?!
— На стороне истины, — флегматично ответил пес и зевнул.
Миледи проректор стоически проигнорировала моего компаньона и как ни в чем ни бывало продолжила:
— Ваш нрав известен в столице еще с Весеннего Бала, так что ничего нового вы миру не покажете.
Ох, Весенний Бал… Неловко тогда вышло.
— При этом вас ждет обновление гардероба за счет казны, — вкрадчиво произнес милорд ректор, — несколько артефактов на ваш вкус…
— В пределах пятисот золотых на все, — поспешно вставила миледи проректор.
— И за каждый пройденный этап участницы получают драгоценные украшения. После смерти барона вы находитесь в трудной жизненной ситуации, — ректор посмотрел мне в глаза.
Правда, для этого ему пришлось сильно задрать голову и, судя по всему, ректорской шее это не понравилось, так что он перевел взгляд на пол, а после, украдкой, потер загривок.
— Не такой уж и трудной, — непримиримо фыркнула я и неуверенно поерзала.
Кажется, мы не сможем сами спуститься вниз.
— Последнее лето вы жили в лесу, — миледи проректор неаристократично закатила глаза, — потому что не захотели возвращаться к матери и отчиму.
— Вы продаете самодельные портальные артефакты, — выразительно добавил ректор и положил ладонь на подозрительно пухлую папку. Этак со значением положил. С намеком, я бы даже сказала.
— Компромат, — уверенно опознал Гамильтон, — а я всегда говорил, что после себя нужно оставлять лишь пепелище и…
— И трупы, — вздохнула я.
— Теперь нас будут шантажировать, — продолжил страдать пес, — я, благородный бассет-хаунд, буду вынужден нацепить на себя кружево и дешевые стразы! Ветеран второй войны сателлитов будет выглядеть как последняя левретка.
— Ты килограмм на двадцать тяжелее любой левретки, — возмутилась я. — И почему стразы-то дешёвые?!
— А у тебя есть золото на натуральные камни? — искренне поразился Гамильтон и припечатал, — а насчет веса — учти, что титановое спокойствие, золотой характер и стальные мышцы легкими быть не могут!
— В тебе еще мешок ворованных пончиков и…
— Мы вам не слишком мешаем? — миледи проректор поджала губы.
Уныло вздохнув, я ответила максимально честно: