Он смотрел испытывающе, с толикой ярости, и я кивнула.
Наверное, в его словах имелось здравое зерно. Народ получит нового ненавистного Короля. Поменяет одного захватчика на другого. И не так важно, что тот другой будет законным мужем (то бишь вдовцом) Принцессы. Дочери Уильяма и Юджинии.
— Вот если найдем в ближайшие десять дней способ оставить тебя на этом свете, — продолжил дракон, сделав шаг в сторону лестницы, ведущей на верхние этажи, — тогда и поговорим о твоем троне. Может, и отберем его у Клавдия. Коли, правда, захочешь править. Сама. Иль вместе с братом-призраком.
— Э-э-э… — протянул Бран растерянно. — Я? Править? Мне-то это зачем? Я Клавдия сместить хочу. И наказать. А править… Нет уж, правьте сами.
Дракон выставил ладони вперед.
— Всё, заканчиваем этот разговор. Фарадей, Маргот, ищите способ оставить Терезу в живых. Брана желательно тоже. В смысле, не в живых, а в этом мире. А я спать. Умаялся, знаете ли, пока разгребал проблемы королевских семей. И только попробуйте мне помешать. Мало не покажется.
Говоря это, дракон посмотрел на меня и Брана, давая понять, что нас это касается в первую очередь. Потом ушел. Поднялся по лестнице, отправлясь в собственную спальню, в которой мне бывать не доводилось. Я дождалась, когда стихнет звук его шагов и спросила Фарадей с Маргот:
— Что тогда случилось? Ну, когда Родерик пытался захватить власть в родном мире?
Маргот вмиг изменилась в лице, будто я заговорила о чем-то смертельно опасном, а ее муженек (тот самый, которого мне полагалось благодарить за брак с драконом) засеминил прочь. Старик всерьез опасался, что я его догоню, свяжу и буду пытать, пока не расскажет всю правду. Хотя я, хоть убейте, не понимала, что в моем вопросе ужасного. И тайного. Все в замке знают, что произошло. Кроме меня, Брана и Иды.
— Ну, я пошла…
Маргот попыталась повторить «подвиг» супруга. Но я была категорически против.
И не только я.
— И куда это мы так спешим? — дорогу старой магичке преградил Бран. — Можешь, конечно, пройти сквозь меня. Но не советую. Неизвестно, какие будут последствия.
Маргот испуганно пискнула, ни капли не сомневаясь, что упомянутые последствия ей по душе не придутся.
— Давай на чистоту, — предложила я. — Не будет ничего страшного, если ты расскажешь мне правду. Тут два вариант. Либо я умру через десять дней и унесу всё услышанное в могилу. Либо… Слушай, Родерик явно считает меня важной, коли пытается спасти, а значит, я достойна всё узнать.
— Хотел бы, сам рассказал, — попыталась возразить Маргот, косясь на Брана.