Картина предстала кошмарная. В страшном сне такое не приснится.
От живописного пейзажа, что неизменно радовал глаз, не осталось следа. Ни деревьев, ни пышных кустов вокруг озера, ни травы, на которой любил отсыпаться дракон после долгих полетов. Только выжженная земля. Чернота и никакой жизни. Да, я не любила прослойку. Считала своего рода тюрьмой. Но сейчас, глядя на уничтоженную красоту, что прежде радовала глаз, испытала невыносимую горечь. Будто пережила утрату, честное слово.
— Чтоб тебе провалиться, Мислав! — прошипела я.
Вытерла слезинки, пробежавшие по щекам, и побежала вниз.
Там успела собраться толпа. Во главе с драконом. Кто-то прибежал из внутренних помещений замка, а кто-то еще недавно находился снаружи и чудом успел спрятаться от всепоглащающего огня.
— Все живы? — спросила я мужа, на котором не было лица.
Нет, он не выглядел испуганным. Он злился из-за собственной беспомощности. Неспособности защитить тех, кто был рядом. Тех, кто отправился за ним в изгнание.
— Пытаюсь выяснить, — отозвался он и обратился к остальным: — Внимательно посмотрите друг на друга и скажите, кого не хватает.
Подданные дракона подчинились, огляделись и, к счастью, пришли к выводу, что все на месте, включая новеньких — двух знахарок.
— Хорошо, что все целы, — проговорила я с облегчением. — Но что дальше? Мислав доказал, что защита прослойки для него — ничто. Ему и проникать сюда не надо. Его магия способна сжечь всех, кто здесь живет.
— В замок огонь не прошел, — возразил дракон. — Мы в безопасности.
— Пока не прошел. Птица-то сумела залететь в спальню, — напомнила я.
Супруг подарил взгляд, полный укора.
— Тебе нравится нагнетать обстановку, дорогая жена?
— Нет. Я лишь констатирую факт. Мислав силен, и сейчас ты не в силах ему противостоять. Он не успокоится. Значит, нужно отдать ему то, что он хочет. Меня.
— Исключено! — прорычал дракон. Да так, что все слуги (да и знахарки тоже) попятились. — Ни Мислав, ни Клавдий тебя не получат!
— Ты готов принести в жертву всех, кто тебе предан, ради меня одной? — спросила я, не знаю, радоваться сему факту или злиться. — Ты же знаешь, что я — не жилец. Нет никаких гарантий, что Минерва и Зора справятся. Не поступай так со своими людьми. Они не заслужили подобной участи. Уж точно не ради меня. Той, кто давно обречен.
Словно в доказательство моих слово снаружи раздался жуткий треск. Замок вновь взяла в кольцо огненная стена. Но на этот раз она оказалась еще мощнее. Оконные рамы затрещали, и стекла посыпались вниз. Вместе с искрами, прожигающими шторы и ковры.