Дракон ответил не сразу. Такого он от меня не ждал.
— Жаждешь мести? — спросил прямо.
— Справедливости, — ответила я, глядя ему в глаза.
— Да уж, семейка идиотов, — протянул он. — Александра — дура, потому что не убила тебя младенцем, а потом отправила ко мне вместо ненаглядной дочки. Клавдий — главый дурак из всех дураков, что я встречал. Он же знал, как выглядит теща. Неужели, видя тебя во дворце, не замечал сходства?
Дракон перевел взгляд глаз, похожих на змеиные, на Александру. Та пожала плечами.
— Меня всегда это тревожило, — призналась Королева. Она будто не услышала моих слов о захвате власти. Или не восприняла их всерьез. — Тревожило сходство Терезы с моей матерью. Она пошла именно в нее, а не в родителей. Но Клавдий не замечал. Он не знал мою мать в молодости. А портрет видел лишь мельком. Вот придворные иногда гадали, кого Тереза им напоминает. Но искали сходство с известными мужчинами. Считали, что та прачка — Сара Кордей — забеременела от кого-то знатного.
Я устало покачала головой, вспомнив старую магичку из Рябинового рая. Она ведь тоже спрашивала, не бывала ли я в их краях раньше. Но бывала не я. А Офелия Рутенберг. Относительно молодая. В тот приезд она заметила маленькую Клэр и забрала к себе в дом.
— Ты ненавидела их, да? — спросила я у Александры. — Мать и сестру?
Та криво усмехнулась.
— А за что мне их было любить? Мать ставила Юджинию выше меня. Просто обожала. А я всегда была недостаточно хороша. Что бы я ни делала, как бы ни старалась, этого всегда было мало. Одни упреки. То не так, это не эдак. Зато у Юджинии всё получалось идеально. Сам Король в жены взял! Но ничего. Дальше всё пошло прахом. Время шло, а детей у них не было, а Уильяму были нужны наследники. К каким знахаркам только моя сестрица не сходила, каких только обрядов не провела. А потом было купание в реке, и, как это ни безумно, оно помогло. Еще и магией ребёнка (никто тогда не знал, что Юджиния ждёт двойню) наделила. Но видишь, как всё обернулось. Уильям и Юджиния мертвы. Он, — Александра махнула в сторону призрачного Брана, — тоже. И ты сама, прожившая жизнь дочкой прачки, скоро последуешь за ними. Не такого мои мать и сестрица хотели. Но получилось то, что получилось.
Я с трудом удержалась, чтобы не ударить ее по лицу. Очень хотелось стереть гаденькую ухмылку, разбить губы в кровь.
— Может, сжечь ее? — предложил Бран.
Его всё это тоже касалось. Это была и его семья, его несостоявшаяся жизнь. Он родился Принцем. Наследным Принцем. Мне же полагалось быть просто сестрой будущего Короля. Девицей королевских кровей, которую однажды выдадут замуж за аристократа.