— Ой, уйди, противный, — хихикал женский голос. — Щекотно!
— Зарина, — крикнул Эльд, отпихивая тушки.
— Я тут, — донесся голос из-под кучи.
Эльд ухватил чью-то руку и потянул на себя.
— Зарина!
— Еще нет, но буду благодарна, если ты и меня вытащишь, — буркнула герцогиня, отбрыкиваясь от кроликов по мере сил.
— Боги, — пробормотал Эльд, бережно освобождая Полину.
Та наконец выбралась из кучи малы и встала, отряхиваясь.
— Спасибо, Эльд, — бросил герцог, спускаясь вниз и осторожно перехватывая сына, который на удивление не кричал и глазел вовсю на пушистых и тыкал в них пальцем.
Один из кроликов с писком вылетел из кучи, послышалось ворчание, Эльд нырнул в самую гущу шевелящихся хвостов и увидел наконец Зарину, которая отпихивала кроликов одного за другим и не переставала хихикать.
— Щекотки боюсь, — поежилась она, лежа на земле и глядя на Эльда.
Он подхватил жену на руки и прижал к себе, поцеловал в макушку, щеку, губы. Жива и цела, не бессильная кукла, хвала богам!
— Грид, — оглянулась по сторонам Полина.
Кролики продолжали шевелить носами, двигать короткими ушами, будто искали, чем подкрепиться и сами недоумевали, что они здесь делают в такой тесной компании.
Парнишка нашелся скорченный в клубочек: свои бесценные записи и закорючки Учителя он пытался сохранить, похоже, ценой своей жизни. Теперь Грид осторжно осматривался по сторонам, так, словно боялся, что своими словами ускорил конец всего мира.
— Похоже, удалось, — выдохнула Полина.
— А где граф?
— Кыш, пошли отсюда! — попробовала снова разогнать пушистых Зарина. И на этот раз произошло чудо: кролики испугались шумного окрика, принялись разбегаться в стороны и местами перепрыгивали друг через друга. — О, сработало! Смотри, Эльд, — обрадовалась жена.
— Вижу, — усмехнулся он.
Кажется, демонические кролики превратились теперь в самых обыкновенных. Ну и дела. Впрочем… Лучше уж так, чем уничтожать столько пушного зверя и утопить весь Нейшвиль в их крови.
И еще кажется, что работы у местного звериного знахаря (?!) точно прибавится.
— Вон ваш граф, — указала Полина на лежащего на земле Морана.
Когда кролики наконец разбежались, его стало видно. Он валялся на черной в ночи земле с закрытыми глазами, безмятежно раскинув руки. Последний кролик понюхал раскрытую широкую ладонь и убежал прочь.
— Чего он “наш”-то, — проворчала Зарина.
— Помер? — боязливо отполз поначалу Грид.
— Этот помрет, как же. Живой.
Эльд подошел к графу, потрогал венку на запястье и убедился, что Моран, как обычно, живее всех живых. Только спит, словно растерял все силы. Поднятая Эльдом рука вяло плюхнулась о землю.