Он в белой, обтягивающая мускулистый торс, рубашке, рукава которой закатаны на предплечьях. В чёрных классических брюках. Идеален в своей непрошибаемой невозмутимости.
Голубые глаза внимательно рассматривают меня. От лица до оголённого живота. Медленно, несколько раз туда и обратно. Я почти не дышу. Реакцию не то, что рассмотреть — угадать не могу.
— Ты знаешь? — шепчу непослушными губами.
В его осведомлённости сейчас не сомневаюсь, пытаюсь вызвать на эмоции.
Наклонившись ко мне, Батур подымает меня с кушетки и бережно прижимает к себе. Рука зарывается в волосы. Мягко поглаживает.
— Да!
Похоже он не против. Но я всё равно не могу успокоится. Утыкаюсь ему в грудь. Жадно вдыхаю любимый запах. Осторожно обнимаю за талию.
— Ты рад? — озвучиваю мучавший меня вопрос, и сама себя корю за банальщину.
— Карина, — он шумно делает вдох выдох, выдавая свою человечность, и наконец-то говорит так нужные мне слова, — Я никогда ничего не пускаю на самотёк. С тобой я хочу всё, что доступно обычным людям. Семью, детей. Нормальной жизни. Я попробовал тебя отпустить, — усмехается, — только время зря потерял. Не смогу больше без тебя.
Не веря в услышанное подымаю голову и смотрю в льдистые глаза, в данный момент слегка расплавленные нежностью.
— Всё закончилось? Ты теперь со мной?
— Да.
Он словно обезумевший впивается в мои губы поцелуем. «Тоже скучал!» — последняя здравая мысль. Язык врывается в рот, выводя внутри невероятные пируэты. Поглощает. Ноги не держат. Батур приподымает меня, продолжая самозабвенно целовать. Обхватываю его бёдра ногами. Руками прижимаю голову всё сильнее, заставляя глубже, настойчивей поглощать меня. Контроль уже давно утерян. Начинаю ёрзать на нём. Батур с трудом и явно не хотя отстраняется.
— Маленькая, давай вначале убедимся, что всё хорошо и нам можно, — прерывисто дыша, шепчет на ухо бездушный убийца.
Отрывает от себя и вновь укладывает на кушетку. Затуманенными глазами замечаю на белоснежной рубашке мокрые разводы. От жижи для узи с моего живота. Начинаю нервно посмеиваться. Батур, поняв причину веселья, окидывает в ответ моё тело плотоядным взглядом, в глубинах которого отчётливо просматривается угроза расправы. Вот только я его уже не боюсь. Люблю, обожаю. Несмотря ни на что!
— Озан, — громко зовёт Батур. В проёме показывается, на удивление, серьёзная физиономия красавчика, — Позови мадам в халате!