Последняя фраза и Раиса Павловна сползла по стене. Ника, сидевшая рядом с мужем, вскрикнула и вскочила. Иван бросился к Раисе Павловне. Он отвёл еле держащуюся на ногах женщину к дивану, уложил и долго держал слабую руку в своих, не в силах понять масштаб её горя.
Максим обнимал Нику. Александра молчала. Никто из них не знал, какой удар Манина наносила себе произнесёнными словами, а она избивала себя в кровь, в мясо, признавая очевидное для каждого, но не для собственного сердца. То, что было с Давидом было не только оголтелой любовью, безумной и странной, но и тем, в чём так не хотелось признаваться — любовь была бесконтрольным эгоизмом, прикрываемым Раей нуждами Ники.
Жмурясь от душевной боли, глотая слёзы горькие, как можжевельник, Раиса Павловна просила прощения у дочери.
А где-то совсем с иными чувствами и другими мыслями Третий безумным взглядом обжигал тело Ники-Лары на фото в Сети и мечтал о новой встрече с любимой, пока его жена Ася, прощённая за резкие эмоции по пустяку со стрижкой, месила тесто для пирога.
* * *
С трудом успокоившись, Раиса Павловна сообщила, где спрятан телефон мужа, и пока детектив вместе со следователем изучали записи, она представляла Давидушку. Он, как всегда, стоял спиной у облюбованного окна и думал о своём, держа в одной руке бутылочку с пивом, а в другой — её сердце. Она хотела бы спросить, почему он оказался так жесток к ней и к Нике, почему изменял и играл с её чувствами. Хотела бы… Но зачем? Он забрал свою тайну. Возможно, это и к лучшему. Манина не желала выяснять причины его каждодневной лжи и неискренности. Боялась почувствовать себя ещё глупее, чем сейчас.
— У него есть документ. Зашифрованный, — заметила она, когда секреты мужа перешли к посторонним. — Я знаю код. — Поднялась с дивана.
Александра протянула телефон.
Рая улыбнулась с нежной грустью:
— Ласточка. Он называл нашу девочку ласточкой.
Ворд открылся, и перед Александрой возник уже знакомый договор, записанный по памяти. Да, жестокая Игра зияла ранами — многих пунктов не хватало, но они и не требовались. Дрожь и без того пробирала тело, а фанатичная страсть к убийствам чувствовалась в каждой строчке. Нулевой, кем бы он ни был, обладал поистине пугающим хобби.
Детектив перешла на другую страницу и обнаружила список из английских букв, идущих не по алфавиту, цифр, запятых, многоточий, скобок и других символов.
— Вы знаете, что это? — спросила Саша у Маниной.
Та помотала головой.
Увиденное напомнило Александре дело Шифровальщика (подробнее читайте в «Полярных чувствах»).
— Я кажется… знаю, — прозвучал тихий голос Ники. — Папа мне вроде бы рассказывал.