* * *
Второй по-прежнему сомневался. Действовать наугад он не мог: за годы Игры его признали одним из лучших. Подвести он не имел права. Он взял телефон, записал рассуждения и тут же удалил.
* * *
Третий немного поспал: во снах он был с Ларой. Она, а не Ася варила ему щи. Открыл глаза, вскочил, с грустью сознавая, Лары рядом нет. Он один. Повернул ручку, огляделся, спустился вниз. Застыл у двери номера «2» и стал прислушиваться. Тишина. Видимо, любимая спала. Третий не сомневался, Ларе снится он.
* * *
Ирма всегда была рисковой. Взять хотя бы то, что в возрасте шестнадцати лет она ушла из дома и стала жить с сыном бизнесмена, хотя на тот момент знала о нём лишь одно: он классно целуется. Но Ирма не упускала возможностей — Ирма за них цеплялась. Она ногтями впивалась в кошельки, зубами вгрызалась в сердца, слезами проникала в души. Играла на угодных себе струнах до тех пор, пока не подворачивался лучший вариант. Да, Ирма играла уже давно, ещё до своей подписи на экземпляре правил, которые ни разу не нарушала. В этом вопросе она была щепетильна.
Как ни была сильна ненависть к Ларе, но желание выиграть пересилило эмоции. Приз стоил того, чтобы год подождать. Ирма решила следующей весной убить не детектива, а Лару, и вышла из номера. Вышла за своей победой.
* * *
Ника нервничала. Она не могла уснуть, и, пожелав мужу хороших снов, села у телевизора. Как назло, попадались ужастики, а на душе и без того было тревожно. «Убрав» с экрана очередной труп, Ника полезла в телефон. Отчаянное желание написать Ларе, услышать голос непреодолимо тянуло в быстрый набор. Там было всего трое: Макс, мама и Лара. С трудом пересилив себя, Ника убрала палец с мобильного и схватилась за зелёную тетрадь. Написала:
«Я волнуюсь. Не знаю почему, но мне очень неспокойно. Тоже самое я испытывала, когда уехал папа. Он отправился по рабочим делам за город, так случалось каждый год, но… меня терзала тревога. Я не спала, не ела. Порывалась позвонить папе, но знала, что он не любит, когда его отрывают. Лара тоже не любит. И пускай она поехала отдыхать, её вряд ли обрадует звонок посреди ночи. Нет. Конечно, не обрадует. Я же сама и потревожу её отдых. И почему я такая нервная? Чего волнуюсь? Лара поехала за город, в дом отдыха».
Нику пробрал озноб.
«И папа ездил в дом отдыха, а потом его не стало. Лара… Ларочка… О чём я думаю? Это же совершеннейшая нелепость! Я просто трусиха!»
Но тетрадь уже была отброшена в сторону, а пальцы рыскали в тумбочке. Ника помнила, в разговоре, между делом, подруга дала и адрес, и название дома. Почему-то казалось очень важным найти записи. Ника перерыла все бумаги, сетуя на свою несобранность. Зачем было записывать где попало? Дурацкая привычка…