* * *
Неспокойной выдалась ночь и для других участников. Первый почти не спал, думая о возможном богатстве. Пока очередная красотка ласкала его тело, он мысленно ласкал пачки с деньгами.
Первый сделал свой выбор: он не собирался довольствоваться малым. К утру он уже знал, как подставить Ирму.
* * *
Второй видел во сне кровь. Много крови. А когда открыл глаза, ничего не изменилось. Мама сидела на кровати, протягивая кувшин с кровью. Второй вздрогнул.
— Будешь компот? Он полезный. Но ещё полезнее был бы со свежими ягодами. Если бы ты принёс обещанные деньги, я сварила бы хороший компот. Но ты не принёс, и зарплата задерживается, так что приходиться пить… Помои!
Компот оказался на лице, волосах. Он стекал по шее и пачкал одеяло.
— Вставай и иди стирать! А затем на работу! — гаркнула мама. Хлопнула дверь.
Несколько минут Второй сидел, не двигаясь, позволяя холодной жидкости растекаться всё большим пятном. Затем медленно встал, вытерся вчерашней рубашкой и подошёл к тумбочке. На ней стоял портфель. Второй открыл его, закрыл. Повторил манипуляции. И продолжал по нарастающей, всё с большим остервенением. Он представлял, что застёжка — это голова Первого и одновременно Четвёртой. А он берёт и отрывает эту голову, отрывает.
Звук успокаивал, образы грели. Второй отпустил крышку портфеля, подхватил одеяло и спокойно вышел из комнаты.
* * *
Третий не спал. Он и рад был бы заснуть, но не мог. Ася давно сопела. Мило, как ему казалось раньше. Но не теперь. Ася казалась скучной и пустой. Некрасивой.
Стоило ему убедиться, что жена в мире грёз, начались действия. Третий взял ножницы и начал аккуратно, осторожно подрезать волосы Аси. После каждой прядки он останавливался. Выжидал. Когда жена начинала ворочаться, он молился. Она успокаивалась, и он возвращался к работе.
Трудиться пришлось всю ночь. К утру его новая жена была готова. И лишь тогда Третий закрыл глаза. Но счастлив он не был. Асе каре шло, но она всё равно не была похожа на Лару.
Третий был расстроен.
* * *
Пятый постоянно просыпался: его тревожили сны. То он видел Лару, и она его бросала, потому что Пятого изгоняли из Игры. То перед ним возникала Агнецкая. Четвёртая смеялась. Её жир перекатывался вместе со смехом. Она говорила, что специально подставила Пятого.
Проснувшись в очередной раз, он не выдержал, встал и пошёл на балкон. Пятый стоял в трусах и смотрел на занимающийся рассвет. Прозвеневший будильник ударил, словно, обухом, по голове, и не пряча злость, — прятать было не от кого — Пятый стал собираться на работу. Игра игрой, а лекции никто не отменял. К тому же в институте он мог хотя бы на какое-то время забыться.