Это все велоколепие располагалось на втором "этаже" кабинета, к которому вели две лестницы, с разных сторон "обнимающие" здоровенный письменный стол, величественно занимающий самый центр кабинета.
За столом сидел директор.
Стол и директор были первыми объектами, на которые падал взгляд любого, кто сюда придет.
— Курт! — недовольно начала Персефона, едва только шагнув из лифта. — Что это значит?
Директор оторвался от лежащей перед ним на столе раскрытой книги и поднял голову. Его очки привычно бликовали, скрывая глаза.
— Что именно, Персефона? — вежливо поинтересовался директор.
— Этот студент, Серж! — Персефона глазами указала на меня. — Ты же знал о том, кто он, правда?
— Студент, ты же сама сказала. — совершенно серьезно ответил директор.
— Курт!
— А что Курт? — вздохнул директор. — Если ты об инциденте в Винозаводске и о том, какую роль там сыграл Серж — конечно, я был в курсе.
— И ничего не сказал?
— А зачем мне что-то говорить? — директор пожал плечами. — В академии он только лишь один из студентов, разве нет? Какая разница, в какие заголовки газет и телерепортажей он попадал за ее пределами? Какая разница, что он делал? Он не преступник, не сумасшедший, он просто молодой человек, который однажды оказался не в том месте, не в то время и вынужден был делать не те вещи.
— Но он же опасен! — всплеснула одной рукой Персефона. — Он сейчас на занятии чуть не убил мне одну из самых сильных студенток!
— А ты что, их не контролировала?
— Конечно, контролировала!
— Так, значит, все было нормально?
— Все!.. Нет!..
Персефона задохнулась собственным возмущением и замолчала.
Директор Вагнер выждал несколько секунд, а потом заговорил снова:
— Персефона, скажи, зачем ты привела этого молодого человека ко мне? Что, по-твоему, я должен с ним сделать?
— Я не знаю! Для начала — его не стоило принимать!
— Это еще почему?
— Он… Он…
Так и не придумав причины, Персефона замолчала и покраснела.
— Просто потому что он проявляет свою силу в те моменты, когда чувствует, что ему грозит опасность? — вместо нее ответил на свой вопрос директор. — Так это нормально. И для людей нормально, и для реадизайнеров. Это называется "Инстинкт самосохранения", который свойственен всем живым существам на планете.
— Инстинкт убийцы?!
Я позволил себе слегка усмехнуться.
— Убийцы, солдата, называешь как хочешь. Главное — бойца. — директор назидательно поднял палец. — Того, кого мы здесь и готовим. Инстинкт живого оружия, защищающего человечество от даргов.
— Ладно, я поняла. — вздохнула Персефона. — Ты нашел себе очередного исключительного.