Нет, ничего. Никаких ловушек, ничего подозрительного. Даже двух оставшихся в живых братьев не было видно — ни в холле общежития, ни за его стеклянными дверями. Неужели Себастьян в самом деле явился сюда без своей обычной команды поддержки? Без нее он ничего не способен мне сделать, он скован договором.
Или он действительно настолько отчаялся, что готов переступить даже через него?
Ради подстраховки я перегнал часть праны в левую руку, чтобы не тратить на это время в случае нападения. Да, это доли секунды, но я не намеревался давать папаше фору даже в эти доли секунды.
Он это заметил. Как только я сгустил фиолетовый дым в левой руке, он криво и нервно усмехнулся:
— Это лишнее. Ты же прекрасно знаешь, что я не могу причинить тебе вреда. Ни за что не поверю, что Висла тебе не рассказали об этом.
— Тем не менее, ты отчаянно пытался. — ответил я, останавливаясь в трех метрах от Себастьяна и нагло глядя ему в глаза. — Много раз.
— Всего два.
— Лично ты — да, всего два. — кивнул я. — Но были же еще и твои спиногрызы, те, которые, мои братья. Да, "были" — хорошее слово, правильно описывающее ситуацию.
Давай, съешь это. Посмотрим на твою реакцию, насколько тебе на самом деле важны твои дети.
— Не приплетай их. — Себастьян поморщился. — Мальчишки хотели выслужиться передо мной, не более. Лично я их никуда не посылал, и ни на что не провоцировал.
— Да ты что? — я усмехнулся. — Вот прямо сами решили попытаться меня у…
— Пойдем прогуляемся. — внезапно перебил меня Себастьян.
— Чего? — не понял я. — Это еще зачем?
— Тут много лишних ушей. — Себастьян поморщился. — А нам действительно нужно поговорить.
— Как отцу с сыном? — хохотнул я.
— Скорее как поезду и сидящему на путях голубю. — усмехнулся в ответ Себастьян. — У которого всего ничего выборов — улететь и освободить путь или быть сбитым.
— О, как. — я вскинул брови в привторном удивлении. — Ну, раз так, то пойдем.
Себастьян тут же развернулся на месте, открыл дверь и вышел. Я пошел следом за ним, не торопясь освбождать руку от праны и держа между нами все ту же дистанцию в три метра.
— Кстати, о голубях. — сказал я, нагнав Себастьяна и двигаясь рядом. — А ты не забыл, что есть еще третий вариант? Я слыхал, что птицы подкладывают под колеса поездам камешки и пускают их под откос.
— Чушь. — фыркнул Себастьян. — Что тысячетонному поезду какой-то мелкий камушек?
— Обычный камешек — определенно, ничего. — я пожал плечами. — А вот если его зарядить реадизом…
— Ох… Ты что, считаешь, что, попав в академию, автоматически стал пупом Земли? Что теперь ты — неприкасаемая личность, что ты в безопасности, что тебя спрятали за броневым стеклом и теперь ты оттуда можешь безопасно тявкать, не боясь, что тебя за это щелкнут по носу? Да, у тебя обнаружились задатки дара, но именно это и стало причиной нашего с тобой конфликта.