Ян Собеский приложил подзорную трубу к правому глазу — так и есть, колья с мешками, изображавшие человеческие фигуры, вздрагивали от каждого попадания, и сейчас тряслись, будто путник, застывший на морозе. А вот белые полотнища, натянутые на жердях, усыпаны многочисленными отметинами, словно больной корью.
Король много воевал, имел огромный опыт — но то, что происходило, было выше его понимания. На расстоянии восемьсот шагов, что на сотню больше, чем стрельба картечью из любой пушки, стрельцы попадали точно в многочисленные мишени, а вот от ответного огня, будь они на поле боя, потерь бы не понесли.
Ловки схизматики, что тут скажешь — стреляли с колена, причем из-за кустов, рассыпавшись по широкой луговине, с небольшими кустарниками. Вставали только для заряжания штуцеров — укороченных винтовок, что были приняты у русских стрельцов.
— За прошедшие четверть часа они бы истребили всех наших канониров и гусар, досталось бы инфантерии, если бы не попадали на землю. Вот только встать для заряжания мушкетов рискнули бы не многие, да и толку не было бы — даже конической пулей попасть невозможно, все же далековато. Интересно, что сейчас происходит?
Стрельцы вставали, спешно перезаряжая ружья. И стягивались в более плотные построения, в группы из трех десятков воинов. По луговине разнесся громкий крик, подхваченный перекличкой.
— В атаку! Примкнуть штыки!
Повинуясь команде, группы пошли медленным шагом, но стали ускоряться, потом уже побежали. На половине расстояния неожиданно остановились, из строя выделились застрельщики — раздался залп.
— Для чего они это сделали, мой король?
— Все правильно, Игнаций. Они как бы добивали тех, кто бы набрался храбрости выстрелить из мушкета или зарядить пушку. Остальные ведь побежали дальше, а эти заряжают свои ружья, и догонят товарищей. Очень опытные воины, недаром у многих по два или три шеврона на рукаве, а у некоторых четыре.
Король удивился, когда впервые увидел на зеленых кафтанах стрельцов (полезный цвет, среди листвы плохо виден) нашитые желтые угольные полоски, с палец размером. Юрий ему объяснил, что такие положены только тем, кто отслужил такое число лет и при этом сражался с турками или татарами. Сам же царь носил на рукаве своего скромного стрелецкого кафтана, широкий галун — за пять лет службы.
Из всего батальона, что демонстрировал сейчас свое воинское умение, только командир имел подобную нашивку. Король поговорил с ним и выяснил — есаул Алексеев был освобожден из рабства запорожцами вместе с царем, и сражался с ним против янычар на Перекопе. А еще офицер носил на кафтане ленточки с крестами — один серебряный, другой такой же, но с золотым медальоном в центре. При беседе понял, что это есть орденские знаки воинства Архангела Михаила, ими награждают за выдающуюся храбрость на поле боя. Таких кавалеров в батальоне едва четыре десятка, но только трое награждены дважды.