То есть — всенародное утверждение законов, чего не было в Москве уже тридцать лет, а в Польше подменялось шляхетским сеймом, которому было глубоко наплевать на народные чаяния.
Самоуправление строилось на «вольности» — к немалому удивлению Галицкого, народ оказался отнюдь не быдлом, как заносчиво утверждали ляхи, и не «сущеглупыми смердами», по представлениям московского боярства. Живо осознали, что от «людин» требуется платить весьма необременительные подати и выходить на войну «купно и оружно». «Новорусские» жители городов и слобод испытали на себе в прежней жизни «прелести» крепостничества в польской и московской версиях, а также положения «райи» или рабства у турок и татар. А потому встали горой за насаждаемые Юрием «новые» казацкие порядки, к его немалому удовольствию.
И вполне справлялись — выбирали достойных и честных людей «головами» и старшинами, тщательно подбирали самоуправление и мировых судей на общих сходах. Сами собирали все положенные подати и выставляли на службу новобранцев, следили за порядком, изничтожая «лихих людишек» — куда без разбойников во все времена, харцизы поначалу доставали. Ничего, всех вывели, не оставив на развод.
Дубравы берегли, потому что за порубку отвечала вся слобода, церкви, школы и лекарни строили с энтузиазмом, осознав их полезность. Землю пахали, ремеслами занимались, как и мелкой торговлей — и себя обеспечивали полностью, и государству десятину выплачивали. Да и церкви ее долю отводили без споров — понимали, что содержать те же школы с учителями и лекарни с богадельнями необходимо, причем оплачивать труд достойно, и не только деньгами, которых у селян не так и много, но «натуроплатой» как водится — мука, мед, сало и прочее, но не горилка и тютюн.
Как не крути, но в таком казачьем укладе много от «народного социализма», который полностью устраивал подавляющую часть населения. Нет, бывали, конечно, «сильные людишки», что правдами и неправдами старались доминировать, куда без этого, но через «красную» черту уже старались не переходить, наученные кровавыми уроками.
Ущемление «вольности» любого подданного, а тем более стремление его сделать через долги «страдником» или холопом, пресекалось крайне жестоко «Государевым Приказом» — моментально летели головы с «голов», и это отнюдь не тавтология. А вся слобода сурово наказывалась, потому что спокойно смотрела на злоупотребления своих «выборных» или жителей, что посмели соседей утеснять.
Выводы всеми были сделаны моментально!
Народ рьяно стал бороться с теми, кто нарушал «Уложения», и лет через двадцать их соблюдение станет в крови. А как иначе порядок и спокойствие устанавливать — только через всеобщие права, и соответственно, через всеобщую и ответственность, нетерпимость ко всему, что нарушает норму жизни. А так всем «миром» боролись с внешними и внутренними врагами, да и женки яростно истребляли тараканов и клопов в хатах, вшей из гнид из волос неразумных деток — раз государь «гигиены» требует. Под штрафные санкции никому попадать не хотелось, ведь если виновник заплатить не сможет, будут за него выплачивать все — причем соответствующими прибытку и богатству каждого долями…