Я вообще не люблю вымогательство и рекетирство. Когда я был еще маленький мой дядя был механиком на торговом корабле, тогда сразу после развала Советского союза он постоянно бывая за границей был чем-то вроде местного небожителя в нашем небольшом провинциальном городке.
Во время одного из штормов его придавило контейнером и больше он уже не мог выполнять свою работу. Но он не расстроился по этому поводу и открыл в городе два магазина и автомастерскую.
Но в девяносто пятом к нему пришла братва с требованием поделится всем честно нажитым имуществом. Дядя выслушал их всех и отказался, в результате через неделю его нашли забитым цепями в канаве.
Я на всю жизнь запомнил как плакала мама, как она пыталась добиться хоть какой-то справедливости, но даже смерть дяди признали несчастным случаем, а не жестоким убийством в милиции.
Вот тогда мы и переехали в столицу соседней страны, чтобы убраться куда подальше от мразей и подонков которые стали угрожать и нам уже. Потом папа куда-то ездил периодически на пару дней, после каждого своего возвращения он сильно выпивал, а мама плакала, но уже не слезами горя, а слезами счастья.
Тогда я не понимал, что происходило и просто жался то к маме, то к папе. Но потом когда мне было лет пятнадцать и я уже страдал своей эмоциональной неполноценностью я обнаружил альбом в котором были вырезки из старых газет о смерти того или иного “уважаемого” человека.
Но из-за травмы я не почувствовал ничего, хотя и осознал куда ездил отец и почему после этого к нему в гости стали приезжать старые друзья по службе, все как один под метр девяносто и как я сейчас понимаю с повадками матерых душегубов.
Так что к вымогателям и рекетирам я очень негативно отношусь. Посмотрим, что накопают службы безопасности и если он действительно занимается этим по своей воле, то сдача военной прокуратуре его будет самая малость.
Кабинет Питерса находился на третьем этаже его дома с огромными окнами в пол выходящими на поля его фермерского хозяйства. Честно скажу вид из окна был очень красивый и захватывающий
— А теперь давай называй истинную причину того зачем ты ко мне прилетел. Твои сообщения и подарки на праздники мы получали и прекрасно осознавали, что и это очень высокая степень проявления дружбы для тебя. Мы слишком разного полета птицы. — произнес серьезный Питерс и внимательно смотрел мне в лицо.
— Ты еще производишь свою настойку? — спросил я у него.
— Вот значит ради чего ты прилетел. Да произвожу, — честно ответил Питерс.
— Знаешь ее дополнительные свойства? — уточнил у него.