– Внимательнее надо быть, Татьяна…Внимательнее.
Я вцепилась в ремешок сумочки побелевшими пальцами. Хотелось закричать, предупредить, что если с головы брата упадет хоть волос… Он этого и ждет. Слез, истерики, паники…
Холодный, расчетливый. Мерзкий. Гад.
Не дождется.
Выдохнула. Сжала зубы и взяла эмоции под контроль.
– Я вся внимание, – произнесла сухо, по-деловому.
– Всего одну маленькую вещь, которую я случайно оставил у тебя.
Вдох. Выдох. Нужно сосредоточиться. Сейчас от того, что и как я скажу, зависят жизнь и здоровье младшего.
Спина взмокла. По позвоночнику прокатилась холодная капля пота. Нельзя быть резкой, категоричной. Нельзя молчать и… нельзя идти на уступки. Как только я безоговорочно соглашусь со всем, Вель может решить, что Жека ему уже не нужен. А вот отпустит ли он после этого брата целым или лишь его душу в небеса – я не знаю.
Нужно сделать так, чтобы до самой последней секунды он был уверен: мой брат необходим ему живым. Как козырь.
Думай, Таня, думай!
Решение пришло внезапно.
– Ты про ту симпатичную флэшку? Она у меня.
Блеф на грани фола, но я буквально почувствовала, как Вель теряет невозмутимость и контроль над ситуацией.
– Шейсе! – его голос задрожал от злости. – Слуш-ш-шай сьюда, твар…
Психует. И сильно. Раз акцент прорезался.
– Это ты послушай…
Жестко и четко. Никаких эмоций, они сейчас – мое самое слабое место.
– …если хочешь получить свои разработки. Если хочешь, чтобы они остались только твоими, а не превратились в достояние всего интернета, то тебе придется выслушать.
Повисло молчание. Предгрозовое, опасное. Игра нервов, характеров началась.
– Флешка запаролена, ты не сможешь взломать, – в его голосе прозвучала уверенность, которой не было.
– Я – да, – согласилась, усмехнувшись. – Но хороший хакер – уже. И если ты… – очень хотелось добавить «мразь», но я сдержалась, – не хочешь, чтобы это разлетелось по всему интернету, то вернешь мне брата. Живым и невредимым.
Я тянула время. Потому что пока я говорила – брат был жив. Но как только Вель поймет, что у меня нет ничего…
Женька смотрел на меня испуганными глазами и, по-моему, не соображал, что происходит. Просто молча боялся. Чупа и Копа тоже притихли. Думать о том, что притихли не по своей воле, а лежат где-то уже мертвыми, не хотелось.
– Сейчас ты отпустишь брата, а я отдам тебе флешку, – произнесла уверенным тоном, хотя никакой уверенности у меня не было.
А потом, постаравшись не обращать внимания на то, что на расстоянии вытянутой руки от меня брат на мушке, направилась в кухню.
На пороге обернулась и самым что ни на есть стервозным тоном произнесла: